Наталья Подольская: «Я счастлива, что люблю и любима!»
ДО: Наталья, а вы помните свое первое интервью?
Наталья Подольская: Я помню свою первую профессиональную фотосессию — для моего первого альбома. Она случилась еще во время моего участия в проекте «Фабрика звезд». Я тогда носила каре и челку и по другому себя не видела, а стилист съемки вдруг решил убрать челку, сделать мне гладкий конский хвост, а еще я должна была надеть ботфорты, юбку и красно-белую мотоциклетную куртку. И накрасить губы ярко-красной помадой. Образ получился ужасный. Я наотрез отказалась так сниматься, разрыдалась. И даже страх, что все начнут говорить, будто я капризная и не иду навстречу стилисту, меня не остановил. Вот эту историю почему-то помню до сих пор. (Улыбается.)
ДО: Вы сказали, страх показаться капризной. Обычно на съемках вы разрешаете съемочной команде воплотить в жизнь их идеи?
НП: Всегда! И, кстати, этому меня научила именно «Фабрика звезд». Если человек — профессионал своего дела, мне нравится довериться ему, к тому же это возможность попробовать что-то новое… А вообще у меня сильный комплекс отличницы. И часто боюсь обидеть человека. Поэтому, даже когда вижу, что задумка стилиста мне не идет, никогда не скажу ему об этом резко. Постараюсь найти слова, чтобы не задеть.
ДО: Этот принцип «постараюсь не обидеть» — из детства, из семьи? Когда в семье один ребенок, он может позволить себе заявить: «Не хочу, не буду…» — вас же в семье было трое. Это сыграло роль?
НП: Конечно, многое закладывается в детстве… Мама у нас очень мягкая. Папа, наоборот, был строгим. Вот он никогда никого не боялся обидеть словом, отказом. Но, действительно, мы всегда должны были, прежде чем съесть последнюю порцию жареной картошки, спросить друг у друга. Ну а если, не спросив, ты съедала последний мандарин, выпивала последнюю бутылку кока-колы, это строго пресекалось, и за это нас наказывали. Мы всегда должны были друг с другом делиться.
ДО: До сих пор в вас это есть?
НП: Да! И очень сильно.
ДО: Расскажите про своих сестер.
НП: Старшая сестра, Таня, вот уже четыре года живет (и работает в китайско-белорусской фирме) в Шанхае. Ей там очень нравится. Хотя переезд дался ей непросто. И период привыкания к новой стране и новой жизни протекал тяжело. Ее дочка, моя племянница Наташа, учится там в американской школе, уже свободно говорит на английском.
ДО: А ваша сестра Юлиана сейчас живет в Америке?
НП: Да, Юля в Хьюстоне. Она вообще живет, словно жена военного, хотя ее муж, Антон, не военный, а работает в нефтяной компании. Сначала они переехали в Женеву, потом в Нью-Йорк и вот теперь Хьюстон. На слух это воспринимается, будто жизнь такая необычная, грандиозная даже. И, с одной стороны, так и есть — ведь это возможность посмотреть мир. И не просто увидеть другую страну глазами туриста, а пожить в ней, почувствовать ее. Но, с другой стороны, только она «совьет гнездо» — бац, переезд. Юля мечтает работать, скучает по деятельности. Но в чужой стране это вдвойне сложнее.
ДО: Вы переживаете за нее?
НП: Очень! У нас с ней та самая связь двойняшек, про которую все говорят. Мне даже кажется, любую ее боль я чувствую сильнее, чем она сама. Мы же с животика вместе. (Улыбается.)
ДО: Вы всегда были так близки или произошел какой-то переломный момент?
НП: Был момент. Даже два… В детстве мы часто ссорились, дрались, я таскала у нее одежду, она устраивала мне скандалы. Словом, были обычные отношения, как и бывает у братьев и сестер. Но, когда нам исполнилось примерно по 14 лет, мы поехали отдыхать в разные места: я со своим детским коллективом на гастроли, Юля — в Болгарию. И мы провели три недели врозь. Помню, созванивались и плакали — так соскучились. Это был первый раз в жизни, когда мы осознали, что друг без друга чувствуем себя, как будто без руки или ноги. И осознали, насколько друг друга любим. Но это быстро прошло, в 14 лет… (Смеется.) А второй яркий момент: когда я уже жила в Москве, а Юля еще дома, в Могилеве. Тосковали страшно. 2005 год, тогда же не было Skype, звонки по мобильному — дорого. В редкое общение планировали, как сразу после окончания вуза (она получала второе высшее образование) переедет ко мне в Москву.
Наталья Подольская и Владимир Пресняков — KISSлород
Больше о семье Натальи
ДО: И переехала?
НП: Да. И я так горжусь сестрой! Мало того, что решилась на переезд, еще быстро нашла в Москве работу… Вспоминаю те времена с теплотой: нам по 23 года, мы вместе, в съемной квартире, денег немного, но зато громадная уверенность, что все будет хорошо.
ДО: Юлина поддержка или мамина? Чье мнение для вас авторитетнее?
НП: Мама у нас самая необъективная, у нее всегда все хорошо. Я даже иногда ей говорю: «Мама, ну как хорошо?! Разве ты не видишь, что плохо…» Но нет, маме все нравится — безусловная материнская любовь! (Улыбается.) А вот Юля, конечно, мой самый жесткий критик. Ее мнения я боюсь. Когда спрашиваю ее совета, она рубит правду-матку, не жалея моих чувств. И слава богу! Такие люди нужны рядом, чтобы не улететь в «космос». (Смеется.)
ДО: Неужели никогда не обижаетесь на ее «комплименты»?
НП: Бывает. Бывает, даже ссоримся. Я говорю ей: «Ты слишком категоричная, можно же как- то помягче, чтобы было не обидно». Но она такая, какая есть.
ДО: Судя по фотографиям в ваших социальных сетях, ваш муж Володя Пресняков принял и полюбил вашу сестру. На многих фото вы втроем.
НП: Юлю невозможно не любить! Она хоть и строгий человек, но добрая и компанейская. Когда мы стали жить вместе с Володей, а его друзья стали моими друзьями, то и они сразу приняли Юлю. Я обычно говорю так: «Если бы мы с Юлей были одним человеком, то этот человек был бы совершенством». (Смеется.)
ДО: Ваши мужья подружились?
НП: Да, у Володи и Антона отличные отношения. Мы обязательно ездим вместе отдыхать, обычно два раза в год — зимой и летом. Зимой — на лыжах, летом — на море.
ДО: Зимний или летний отдых особенно ждете?
НП: Я очень жду лета, всегда! Из-за предвкушения, что мы поедем на море, будет вкусная еда, можно будет, жмурясь от солнца, выпить бокал белого холодного вина или шампанского. Мне кажется, летом у всех такое приподнятое настроение.
ДО: У вас длительный отпуск?
НП: Нет, как у многих: всего две недели. Где Наталья проводит отпуск, смотрите здесь.
ДО: Наталья, а какие традиции сложились в вашей семье?
НП: Мы отмечаем совместно праздники. На днях рождения стараемся собираться. Новый год, конечно же, встречаем вместе, хотя и на работе. (Улыбается.) Приятно, что в последние годы сын Володи, Никита Пресняков, присутствует на семейно-дружеских посиделках. Встречи наши всегда проходят очень душевно. Хотя и нечасто… Мы же все в разных городах и странах живем.
ДО: Когда вы говорите «всей семьей», какие фамильные кланы имеете в виду?
НП: Иногда Володина семья, иногда моя. Но есть надежда, что скоро мы все-все соберемся за одним столом. Ведь мы с Володей купили загородный дом, сейчас в нем идет ремонт. Вот там точно моя мечта собраться всей большой семьей реализуется! Все поместимся!
ДО: Наталья, кажется, вам повезло со свекровью?!
НП: Повезло — не то слово! (Смеется.) И со свекровью, и со свекром. Они искренне любят меня, я это чувствую, и и это взаимно. И при этом, это тоже важно, они не вмешиваются в нашу жизнь. Они рядом, всегда на связи, готовы помочь, но никогда не вмешиваются. Просто любят нас! Но, если вдруг что, Лена тут же говорит Володе: «Не обижай мне Тусю, не обижай!» Мне кажется, те мамы, которые безапелляционно принимают сторону сыновей, не правы. Ведь невестка — это тоже чья-то дочка. А потом, раз жена сына, то и ваша дочка тоже. Мама должна любить одинаково своих детей. Мне в этом смысле очень повезло.
ДО: Вы маму Володи как зовете?
НП: Иногда мама Леночка, иногда просто мамуля. На «вы».
ДО: Вы с Владимиром вместе 9 лет, в браке 4 года. Что главное вы уже поняли о браке, что можно и что нельзя делать в отношениях?
НП: Нельзя кричать друг на друга. Крик породит крик. Обида породит обиду. Нужно находить другие способы: лаской, уговорами. Всегда говорю Вове: «Какая бы конфликтная ситуация ни была, ставь себя на мое место, смотри на происходящее моими глазами. В свою очередь, я посмотрю на все твоими глазами». Это очень помогает. А вообще у нас с ним есть одинаковое качество: и я, и он ведем непрерывный внутренний диалог. Я анализирую происходящее, что я сделала не так, почему получилось то-то. Это помогает объяснять многие вещи в жизни.
ДО: В большинстве ситуаций Владимир за вас?
НП: Этому мы тоже учимся… Знаете, ведь как бывает: свой — он на то и свой, мол, простит, а вот перед другими неудобно. И как раз подобные ситуации бывают очень обидными. Но мы с годами, с опытом, приходим к этому. Учимся быть друг за друга: что бы ты ни сделала, что бы он ни сказал, но перед всеми вы — одно целое… стена… кучка. А дома — разберемся. Когда я вижу такое отношение в других парах, меня это восхищает. Правы не правы, но они вместе. Едины. Семья.
ДО: Володя поддерживал вас, когда вы участвовали в «Точь-в-точь»?
НП: Очень! Не было ни одного проекта, где бы он меня не поддерживал. И это крайне важно! Когда ты соглашаешься на участие в таком шоу, заранее знаешь, что оно займет много времени, сил, эмоций. И важно знать, что дома с тобой готовы на эту тему говорить, готовы слушать, смотреть репетиции. (Смеется.) За кулисами шоу «Точь-в-точь».
ДО: В каком еще проекте вы хотели бы принять участие? Или, может, стать ведущей?
НП: Если и пробовать себя в роли ведущей, только в таком качестве, как Юлия Меньшова, ее передача «Наедине со всеми» мне интересна — говорить по душам, раскрывать собеседника. А просто вести ток-шоу или развлекательное шоу вряд ли…
ДО: А как вы расслабляетесь, есть верное средство «перезагрузки»?
НП: Я готовлю! В удовольствие, по настроению. В этом процессе я отключаюсь, растворяюсь, творю.
ДО: А какой у вас любимый формат дружеских встреч?
НП: Мы с Володей обожаем дружеские посиделки. Для нас это отдых. К одним друзьям ездим в гости. С другими идем в ресторан или кино.
ДО: Наталья, а что вы думаете про популярность… В итоге — в тягость она или в радость?
НП: Я не могу сказать, что как-то особенно ее ощущаю. Когда я с мамой или подругой, вот они отмечают: «Ой, на тебя все смотрят». А я и не замечаю… Но в повседневной жизни мне крайне неловко, когда ко мне проявляют повышенный интерес. Мы же, артисты, обычные люди, просто у нас такая работа — нас показывают по телевизору. А в остальном у нас все, как у всех: такие же переживания, радости, слабости…