Пикассо и его дочь Майя: монстр умел любить!
Эгоист до мозга костей
Пикассо не поехал к сыну, когда тот лежал при смерти, не захотел, не смог, отстаньте. Ему вообще было плевать на все, кроме живописи, вот ей, живописи, он готов был отдавать себя, а все остальное пусть как-нибудь само: «Энергетический потенциал у всех людей одинаковый. Средний человек растрачивает свой по мелочам направо и налево. Я направляю свой лишь на одно: на мою живопись, и приношу ей в жертву все...»
Честно говоря, это был монстр: беспощадный, циничный, бездушный. Над жертвами своего коварства открыто смеялся. Одна из его возлюбленных, Франсуаза Жило, с ужасом говорила, что Пабло обращался с людьми, «как с кеглями – ударять шаром одного, чтобы повалить другого». И вот у этого страшного человека тоже было заветное место в сердце, секретный уголок, в котором жила его дочь Майя.
В 1973 году трое детей Пикассо, в том числе Майя, унаследовали 45 тысяч работ, $4,5 миллиона наличными и $1,3 миллиона золотом. В 46 лет Майя стала очень богатой женщиной...
У вас интересное лицо!
Пикассо было 45 лет, когда он выходил из метро и буквально наткнулся на обворожительную 17-летнюю девушку. К этому времени он был уже известным, успешным, прогнувшим мир искусства под свой «кубизм». Женщины были для Пикассо добычей, он – охотником. Конечно, он был женат (и тут можно посочувствовать его тогдашней жене, русской балерине Ольге Хохловой), но это никогда его не останавливало, ни на секунду. Не остановило и в этот раз. Он побежал за девушкой: «У вас интересное лицо. Я – Пикассо».
Милая домашняя девушка из буржуазной семьи знать не знала, кто такой Пикассо, и очень удивилась. Но художник был чертовски обаятелен, когда хотел: «Ваша красота сбила меня с ног!». Она рассмеялась и сказала, что ее зовут Мари-Тереза Вольтер, что живет она в пригороде Мезон-Альфор. Так начался этот вдохновенный роман, который затянулся на 14 лет. Многие знаменитые работы Пикассо были вдохновлены Мари, а главное, она родила старшую дочь художника, Майю де ла Консепсьон. Это имя девочке дали в честь сестры Пабло, которая умерла, когда ему было 14 лет. Но все и всегда называли ее Майей.
Идеальный отец
Никто не мог ожидать этого от Пикассо, но он оказался идеальным отцом. Он просто обожал свою доченьку. Какие бы вихри не бушевали в его жизни, какие бы новые картины не рисовались, с какими бы женщинами он не знакомился – два раза в неделю, как часы, он был у дочки. И так продолжалось двадцать лет, неделя за неделей.
Майя была его любовью, его божеством и – его музой. Он без устали рисовал ее, и каждый портрет переполнен любовью. «Все без исключения картины Пикассо невероятно правдивы. Здесь все — моя детская одежда, прическа, даже игрушки. Картины стали буквальным воплощением беззаботного времени, но скрывали в себе несколько смыслов», — вспоминала Майя, уже став взрослой.
Эти работы стали самым личным, самым интимным дневником Пикассо. В нем он решался быть добрым и заботливым, беспокоящимся и ранимым. Он как будто вел дневник для своего ребенка, записывая в них то, что записывают обычно любящие родители.
«Если присмотреться, можно увидеть всю нежность, с которой Пикассо описывал Майю. Это удивительно, особенно для такого монстра, как он», — говорила Диана Видмайер, дочь Майи и внучка Пикассо.
