«Мойдодыр» в юбке: история матери Корнея Чуковского
Студент, «полтавская крестьянка» и двое незаконнорожденных детей
Отношения родителей Корнея Чуковского носили неофициальный характер, потому что брак между иудеем и христианкой был запрещен законами и церковью. Проживали они тогда в Петербурге. За время совместной жизни родилась дочь Маруся, а через три года — сын Коля. Отца своих детей Екатерина очень любила, однако, спустя семь лет, их союз распался. Не посмев нарушить религиозных и родительских запретов, Эммануил Левенсон выставил Екатерину вместе с двумя детьми – шестилетней Марусей и трёхлетним Колей – из дома, а сам позднее женился на другой женщине.
Отца у обоих детей по документам не было, так что они считались незаконнорожденными, зарегистрированы были под материнской фамилией Корнейчуковы, а отчество в документах Коли указывали разное: Васильевич, Степанович, Мануилович или Емельянович. Екатерина Осиповна Корнейчукова прожила с детьми в Петербурге до тех пор, пока младшему сыну не исполнилось три года, а затем вернулась в Одессу.
Комната в доме № 6 на Ново-Рыбной улице
Она была женщиной крестьянского сословия и «приписана» была к «Херсонской губернии», биографы называли её «полтавская крестьянка». Переехав с детьми в Одессу, Екатерина жила во флигеле в доме одесского домовладельца, «в бедной комнатке с погребом под полом и помойной ямой под окнами» (из автобиографической повести К. Чайковского «Серебряный герб»).
Екатерина сама зарабатывала на жизнь и одна поднимала детей. А её стараниями их бедная комната превратилась в уютный и любимый дом с занавесками, цветами и расшитыми узорами полотенцами. Неудачницей и жертвой она себя никогда не считала, не падала духом, никогда не сидела без дела и не опускала рук. И детей воспитывала так, стараясь привить им любовь к труду и порядку. Из дневника К. Чуковского: «Быт она установила крепкий, никто не увидел бы в этой сильно нуждающейся семье признаков бедности – грязи, лохмотьев. Мама воспитывала нас демократически – нуждою».
Правда, Екатерина Корнейчукова всегда стыдилась своей малограмотной речи и мечтала, чтобы её дети получили образование. Она преклонялась перед умом и образованностью. Когда Коле было шесть лет, мать отдала его в детский сад мадам Бухтеевой, что по тем временам было небывалой редкостью, а тем более для бедной, простой семьи. Там маленький Коля маршировал под музыку и рисовал картинки.
Мама — «Мойдодыр»
Первое время жизни в Одессе Екатерине присылал какие-то деньги отец детей, но потом перестал присылать, и она занялась стиркой, чтобы прокормить семью. Когда Коле было 12 лет, он серьёзно переболел скарлатиной, и на лечение и визиты врачей ушли все сбережения, от маминых скромных украшений до самовара и медных кастрюль.
Чтобы прокормить семью и дать детям образование, Екатерина стала прачкой. Стирала она ночью, втайне ото всех, а днем гладила бельё. Для работы ей всегда было нужно большое количество воды, и дети изо дня в день наполняли ненасытную бочку. Спать она могла по два-три часа в день, а если было необходимо, не ложилась совсем, но дом при этом сиял чистотой, и вся посуда сверкала. К труду Екатерина приучала и детей, которые всегда помогали мыть и вытирать посуду. А к праздникам всегда готовили маме подарки.
«Я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь называл мою маму прачкой, и очень удивился бы, если б услышал», – вспоминал потом Корней Чуковский. Её уважали, торговцы на рынках называли «мадам», а родной брат только по имени-отчеству. Екатерина была строгой, величавой, статной красавицей – «чернобровой, осанистой и высокой», прекрасно пела, была деликатной и нежной, а по выходным, выходя в город, надевала шляпку и кружевные перчатки.
Корней Чуковский вспоминал о матери много и с любовью. Для него она была человеком, который всегда поймёт, пожалеет и не станет ругать без дела, он вспоминал о её неподражаемом юморе, и о том, как она умела сохранять достоинство под осуждающими соседскими взглядами.
Екатерина Корнейчукова была женщиной с золотыми руками и умела делать всё: «белить, красить, крахмалить и скоблить, делать дивные вареники, и творить искусную вышивку». Но вышивкой она стала заниматься потом, когда дети подросли, стали зарабатывать и дали матери возможность оставить стирку.