Как справиться с домом без рабов: неизвестная книга авторки «Хижины дяди Тома»

Хотя она умерла, когда Гэрриет было пять, старшая сестра успела впитать установки матери и позже передала их младшей.
Разница в возрасте между сёстрами была большая – между ними стояло ещё несколько братьев и сестёр. Когда Гэрриет было двенадцать, Катарине – уже двадцать три. К этому времени Катарина самостоятельно изучила математику, философию и латынь, которые в женских школах принципиально не преподавали, и открыла первую женскую школу, в которой набор дисциплин в точности соответствовал обычной программе школы для мальчиков. С обычными дисциплинами ей помогала младшая сестра Мэри. С помощью брата, священника и директора школа в одном лице, Катарина также добавила к своим познаниям химию, алгебру и риторику.

Перед тем Катарина Бичер два года проучительствовала в обычном заведении для девочек и хорошо рассмотрела организацию таких заведений изнутри. Полагалась она также на советы брата. Был, возможно, и третий шаг в сторону осуществления глобальных планов Катарины Бичер – она обручилась с молодым преподавателем математики из Йеля. Но он погиб на море, и Бичер навсегда вычеркнула из своих планов замужество. Там остались подъём женского образования в стране на новый уровень и равенство в правах для всех христиан, ни больше, ни меньше.

В школе сестёр Бичер революционной была не только программа, обещавшая девочкам тот же объём знаний, что и мальчикам. В ней обещали заботиться о здоровье девочек по всем передовым медицинским рекомендациям. Если общим трендом было представление о том, что девочку надо недокармливать и лет с восьми туго затягивать в корсет, то Катарина и Мэри Бичер делали ставку на здоровое сбалансированное питание, закалку и гимнастические упражнения.

Кстати, «здоровое питание» в школе Бичер было представлено «по Грэму», проповеднику модной диеты, в основе которой лежали отказ от мяса, упор на цельнозерновой хлеб и обязательное яйцо на завтрак. Пока ученицы не дали ей попробовать хорошо приготовленный ужин (дома у Бичеров питались всегда очень скромно и воздержанно). После этого Бичер решила, что Грэм, пожалуй, не лучший выбор, и внесла серьёзные изменения в рацион школьниц.

Несмотря на то, что кругом порицали излишнюю женскую образованность, нашлось немало семей, в которых родители обрадовались возможности обучать девочек полноценно, и школа не пустовала. Образовательно-воспитательный процесс шёл так успешно, что по его мотивам Катарина Бичер даже написала методическое пособие для женских школ. Естественно, в этой школе училась и Гарриет Бичер, перейдя туда из обычной.

Надо сказать, что с малых лет Гарриет хотела стать художницей. Она много занималась живописью, в том числе масляной – более сложной и дорогой, чем популярная среди женщин акварель. Притом с малых же лет было очевидно, что она одарена, прежде всего, литературно. Ещё в последний год обучения в старой школе её сочинение было зачитано на презентации годовых достижений учениц – как одно из лучших. В новой её талант продолжал расцветать. Удивительно ли, что, закончив школу сестры, она вскоре преподавала там же именно литературу – причём основы литературной композиции, то есть умение написать собственный текст?

В 1832 году Катарина уже официально стала старой девой, а Гарриет был только двадцать один год – пора девичьего расцвета, по меркам времени. В этом году их отец получил место директора семинарии в Цинциннати, городе в другом штате, и сёстрам пришлось переехать вслед за ним. В то время самостоятельность в передвижениях позволяли себе одинокие девушки только из ирландских семей – они зарабатывали себе деньги на приданое к свадьбе, притом на работах, за которые приличные дама не брались, вроде горничных, модисток и приказчиц.

Катарина попыталась открыть новую женскую школу и в Цинциннати, но вскоре признала, что проект не задаётся. Зато Гарриет за недолгое время существования новой школы выпустила книгу, которая пользовалась большой благосклонностью – учебник географии. Отличался он, помимо прочего, веротерпимостью к католикам. Передовой взгляд! За гуманизм учебника его особенно отметил епископ Цинциннати.

Отличались терпимостью сёстры Бичер не только к католикам (которых в Америке, кстати, представляли в первую очередь ирландские няни и горничные). В 1829-1820 годах Катарина Бичер протестовала против кампании президента Джексона по принудительному переселению христианских народов чероки, чикасо, чокто, криков и семинолов на запад, на фронтир боевых действий белых поселенцев и местных коренных жителей. Переселение это сопровождалось фактическим отъёмом ферм и угодий переселённых семей, а в пути в итоге умерло страшное количество человек. Бичер выпустила текст, напрямую призывавший женщин Америки направлять в Конгресс протестные письма.

Иронично, что та же самая женщина будет писать позже тексты против движения суфражисток и утверждать, будто лучший способ для женщины влиять на политику – это наладить такую атмосферу дома, чтобы мужья и сыновья к ней прислушивались.

Гэрриет тем временем писала тексты и делала доклады, в которых отстаивала разнообразие английского языка – то есть, терпимость к дилектам, социальным говорам и неологизмам. Она также активно печаталась, получая за свои очерки деньги. Хотя всё это по-прежнему считалось не лучшим поведением для барышни, Гэрриет преспокойно вышла замуж в двадцать четыре года, притом за мужчину, который поддерживал её карьеру (возможно, впрочем, из финансовых соображений). Это был священник и богослов Кэлвин Стоу.

Город Цинцинатти располагался почти на границе с рабовладельческим штатом Кентукки. Через Цинциннати проходил маршрут переброски аболиционистами беглых рабов. Гэрриет много общалась с ними, расспрашивая об ужасах их прежней жизни. Ей довелось пережить смерть ребёнка, и позже она говорила, что увидела в этом разделение опыта с рабынями, чьих детей навсегда отняли чужие люди. Гэрриет решила бороться с рабством самым понятным и доступным ей способом: писать книги. Так родилась «Хижина дяди Тома». И не только.

Повлияли ли тексты Гэрриет на политику штатов? Говорят, когда Линкольн много лет спустя встретил миссис Бичер-Стоу, он воскликнул: «Так это вы та маленькая женщина, написавшая ту книгу, которая начала эту большую war!» Скорее всего, конечно, это просто легенда – но отражающая популярность и влиятельность книги Гэрриет и, вполне возможно, её статей.

Тем временем Катарина сосредоточилась на вопросе создания новой женщины. Это должна была быть образованная дама, которая ведёт домохозяйство со строго научным и рациональным подходом. Бичер писала тексты и ездила с докладами, в которых убеждала, что, во-первых, для нации важно, чтобы девочки получали полноценное образование, а во-вторых, что лучшие учителя для детей – не мужчины, а женщины. Мол, их сама природа предназначила воспитывать детей (кстати, позже под тем же девизом Константин Ушинский запустил программу по подготовке большого количества учительниц).

Продвигала Катарина Бичер и ещё одну идею: не надо относиться к детям с теми же мерками, что и ко взрослым. Особенно этим грешили в отношении девочек, в которых видели лишь маленьких хозяюшек. Бичер же провозглашала: детство должно оставаться детством, временем учёбы и игр.

Активное стремление одной сестры к освобождению рабов и другой – к изменению жизни женщины привели к большой совместной работе, книге по домоводству. Эта книга продолжала первый труд Катарины Бичер на ту же тему. Она предлагала организовывать дом так, чтобы, во-первых, жизнь в нём была здоровой и комфортной, во-вторых, так, чтобы одна хозяйка справлялась с готовкой без кухарок-рабынь: ведь одной из причин, по которой многие женщины холодно относились к идее аболиционизма, была трудовая нагрузка, которая неизбежно легла бы на их плечи.

На всех архитектурных планах в книгах по домоводству кухня имеет характерные особенности. Во-первых, она максимально отделена от гостиной и столовой – между ними обширный парадный коридор, в конце которого лестница ведёт к спальням и кабинетам на втором этаже. Сама кухня – очень просторная, с большим столом в центре, за которым могут с одного конца сидеть и пить кофе несколько слуг, а с другого – кухарки резать овощи или раскатывать тесто.

Печь или дровяная плита установлены так, чтобы равномерно прогревать помещение. Установка прочей мебели (разного рода шкафов и мойки для посуды и овощей) – преимущественно на совести хозяев, и большой разницы, где они встанут, проектировщики не видели. Естественно, на такой кухне хозяйствовать в одиночку или при помощи одной-единственной служанки – настоящее мучение. Бегать от шкафа к шкафу, подбегать к плите, чтобы подкладывать дрова, и возвращаться к гигантскому столу, чтобы резать, чистить и месить дальше...

Катарина Бичер (именно она была локомотивом в этом совместном проекте) предлагала принципиально новый подход к организации кухни в семье, где не большой одной (наёмной!) служанки, а то и вовсе нет слуг. Она опиралась на свой опыт хозяйствования с шестнадцати лет, когда умерла её мама. По планам Катарины, кухня должна была быть маленьким помещением между столовой и гостиной, откуда одинаково легко выйти и к гостям – поучаствовать в разговоре между делом, и к столу – чтобы помочь служанке его накрыть для домашних. Часть хозяйственных шкафов должна была переместиться из прогреваемой кухни в погреб под ней – так продукты сохранятся лучше и дольше. Достаточно один раз в начале готовки спуститься с корзинками и вынести всё нужное наверх, и незачем бегать за каждый ингредиентом.

На этом отличия от современной кухни, кажется, заканчиваются, и начинается чистый футуризм. Во-первых, план в книге Бичер предусматривает единую рабочую поверхность из составленных вместе кухонных тумб, которая плавно доходит до мойки. К мойке идут два крана. Нет, увы, не с горячей и холодной водой, как в кухнях голландских хозяек – с колодезной и дождевой водой (глядя по тому, наполнен ли дождевой бак). Внутрь столов-тумб, благодаря полочкам, перемещается всё то, что прежде хранилось на обширной традиционной кухне в буфетах. Часть, однако, хранится не там, а на открытых и закрытых полках на стенках.

«Если это удобно коку на камбузе, в то время, как ему приходится кормить двести человек, не удобно ли это будет для хозяйки, которой надо всего-то накормить семью?» — примерно так рассуждала Катарина. В результате компактности кухни и продуманности систем хранения и рабочих поверхностей хозяйка должна была быстро, без лишней беготни, справиться с готовкой обеда и уборкой после. Предполагалось, что проводить на кухне она будет не так много времени, и основная её жизнь будет проходить в гостиной, спальне и саду – как и прежде.

Несмотря на то, что вскоре действительно множество женщин, прежде полагавшихся на служанок, стали готовить сами, концепция так и не прижилась. Ведь веками бабки устраивали кухню по-другому, значит, так и надо! Так что хозяюшки бегали, наматывая километры по старой кухне, и даже не задумывались, насколько отделены от жизни прочей семьи. Тем не менее, книга не осталась незамеченной. Сама концепция была известна проектировщикам жилых пространств – просто воспринималась, как оригинальничанье. До двадцатого века.

В двадцатом веке двум женщинам – одной специалистке по «бытовой» архитектуре и одной специалистке по организации рабочих процессов – на двух разных континентах поручили разработать идеальную кухню. Американка Лилиан Гилбрет и австрийка Маргарете Шютте-Лихоцки, по всем признакам, обратили внимание именно на наработки Бичер. Каждая из них разработала кухню, которая до удивительного похожа на современные – с кухонными шкафчиками, рабочей поверхностью из тумб, примыкающей к мойке, и пространством, которое сократило бы время работы женщины в кухне и, следовательно, её пребывания там.

Шютте-Лихоцкая, как и Бичер, почти объединила кухню с гостиной, поставив между ними широкие раздвижные двери, чтобы женщина оставалась частью семейной жизни, даже уходя в кухню. Гилбрет добавила в свои рассчёты пространства место для бытовой техники, автоматизирующей и минимизирующей труд хозяйки, а также добавила полки в дверцу холодильника и ряд других удобных деталей. В общем, проект сестёр Бичер очень облегчал жизнь женщинам... Вот только больше, чем через полвека. Как часто бывает, при жизни создательниц его не оценили – опередил своё время!