Балетное училище, работа уборщицы, секта: жизнь актрисы «Белое солнце пустыни»
Такой оглушительный успех после одной-единственной роли — редкость. Но именно так произошло с Татьяной Кузьминой. Несмотря на то, что зрители видели ее в основном под покрывалом (помните — «Гюльчатай, открой личико!»?), младшая жена Абдуллы покорила миллионы сердец. Симпатичная, изящная, покорная и в то же время своенравная, Гюльчатай почти «перетянула одеяло» на себя в этом советском блокбастере. А ведь там снимались такие звезды как, например, Павел Луспекаев, о судьбе которого мы уже рассказывали. И зрители ждали, когда актриса вновь появится на экране — в других фильмах. Но так и не дождались...
Две Татьяны, две Гюльчатай
Мало кто знает о том, что Гюльчатай в «Белом солнце...» сыграли две актрисы. Сначала это была Татьяна Денисова, студентка циркового училища. Говорят, на съемочной площадке она успела вскружить голову Николаю Годовикову, игравшему Петруху. Но вскоре после начала съемок девушке пришлось уехать — в училище начались экзамены, она не могла пожертвовать учебой ради карьеры киноактрисы. Ассистенты режиссера сбились с ног, подыскивая ей замену: часть фильма уже была отснята, и нужно было найти девушку, которая вписалась бы в образ.
Кстати, лицо Татьяны Денисовой внимательный зритель в фильме тоже разглядит: она сидит вместе с другими девушками вокруг товарища Сухова, когда он пьет чай в своих мечтах. Однако вся слава досталась не ей, а другой Татьяне — Федотовой (в замужестве ее фамилия — Кузьмина). Наверное, Денисовой было обидно из-за такой несправедливости? Этот вопрос ей задали однажды журналисты. И получили возмущенную реакцию: «Неужели интересно об этом говорить? Раньше-то вы все где были?».
Оказалось, Кузьмина тогда действительно чувствовала себя обиженной: отснять отсняли, а ни фамилии в титрах, никаких упоминаний... Она даже сама потом отправляла свое фото на киностудию, очень хотела сниматься, но так и осталась без ролей.
«Лишняя» девочка в многодетной семье
А как же в кино попала Федотова? Татьяна, ученица хореографического училища имени Вагановой, встретилась киношникам, когда гуляла по Ленинграду. Точнее — прогуливала учебу. Она не очень-то мечтала стать балериной и училась не слишком старательно. Так получилось, что в многодетной семье родителей Тане не нашлось места, и ее отдали в интернат, а потом в хореографическое училище: там девочки и учились, и жили.
Детство будущей «Гюльчатай» сложно назвать счастливым. В интернате случалось и линейкой по голове от учителей получать: девочку невзлюбили и чуть не перевели в школу для умственно отсталых. О родительской ласке и речи не идет: в семье, где десять детей, на всех внимания не хватало. Однажды Таню решили исключить из пионеров — за подделанные в журнале оценки. Это был страшный позор. Боль, которую испытала она тогда, так и не получилось забыть, ведь виноват был весь класс, а пострадала одна Татьяна, даже близкая подруга отвернулась от нее.
Запретная любовь
А потом 16-летняя Таня встретилась с киношниками. И они, заручившись разрешением ее матери, увезли девочку на несколько месяцев в пустыню. Там была совсем другая жизнь — веселые добрые люди, интересная работа... О том, как снимался фильм, можно прочесть здесь. Но съемки быстро окончились, и она вернулась в Вагановское училище. Окончила его, стала танцевать в «Ленконцерте», и там познакомилась с Геннадием Кузьминым.
Молодой композитор был женат, но влюбился в очаровательную танцовщицу. Их роман быстро стал достоянием общественности. Таню стыдили на всех собраниях, называли разлучницей и хищницей, нравоучительно изрекали: «На чужом несчастье счастья не построишь!». Но они были счастливы вместе. Поняв, что иначе нельзя, Геннадий развелся и женился на любимой. И она, выстрадав свое счастье, твердо решила: ее предназначение — семья, а вовсе не танцы и не кино.
Религия как утешение
Уже в 90-х годах Татьяна Кузьмина стала очень религиозным человеком. Правда, ее привлекло не православие, а христианская церковь под названием «Источник жизни» — по сути, одна из сект, во всяком случае, так считают православные священники. Татьяна нисколько не жалеет об «упущенных возможностях», уверяя, что не смогла бы быть актрисой:
В семье Татьяны и Геннадия родились и выросли сын и дочь. К огорчению Татьяны, дети не настолько религиозны, как ей бы хотелось. А для нее в этом — вся жизнь, она не смотрит телевизор и не читает газет, и даже музыку она слушает исключительно церковную. Когда же у Татьяны спрашивают, нравится ли ей «Белое солнце пустыни», она задумчиво отвечает:
И все же она рада, что ее «карьера» не сложилась:
Что еще было в жизни красавицы-Гюльчатай? Работа уборщицей в Русском музее. Об этом Татьяна вспоминает без роптания и без стеснения: работа как работа. Она живет, как считает нужным, и ни о чем не жалеет.