Аве, Оза! Зоя Богуславская и Андрей Вознесенский
Лирика и физики
Роман Зои и Вознесенского начался в Дубне – как и описывал Василий Аксенов в своей «Таинственной страсти». Но, конечно, Зоя не приходила ночью в номер поэта, не сбрасывала платье... Все было невинно и наивно. Вознесенский дружил с технарями, «советскими принцами пятидесятых, ядерщиками и оборонщиками» Новосибирска, Дубны, Крымской консерватории. Зоя как раз затевала повесть о будущем советской физики и согласилась поехать с Андреем в Дубну. На известной фотографии того времени, где Андрей наклоняется к Зое, запечатлен не очень романтический момент, он просто спрашивает: «Что тебе почитать?»
Помнишь, Зоя, — в снега застеленную,
помнишь Дубну, и ты играешь.
Оборачиваешься от клавиш.
И лицо твое опустело.
Что-то в нем приостановилось
И с тех пор невосстановимо.
В тот год Андрей бегал за Зоей, сбиваясь с ног. Она, умная девушка с железным характером, понимала: у нее муж и сын, а Андрей – Андрей поэт, сегодня у него одна муза, завтра другая. И она никогда бы не решилась уйти от мужа, если бы не случай на причале.
Случай на причал
Зоя с восьмилетним сыном отправилась в туристический круиз по Волго-Балту. Было лето, прекрасная погода, теплоход делал остановки в прекрасных старых городах. Все было чудесно, пока к ней не подошел старпом с огромным букетом:
— Вы Зоя Богуславская?
— Я...
На каждой остановке из радиорубки на весь теплоход неслось: «телеграмма Озе Богуславской», «телеграмма Зое Богуславской», «телеграмма леди Богуславской...» Зоя была в ужасе от такого ухаживания, ей было стыдно высунуть нос из своей каюты. «Убью идиота», — кипела она.
Сошли с теплохода в Петрозаводске – на заднем плане маячила фигура Вознесенского. Он дежурил здесь уже сутки. Зоя не оценила романтической жеста, подошла к нему и жестко попросила не преследовать ее больше, не компрометировать. Поэт побледнел:
— Я больше никогда не буду тебя преследовать.
И ушел.
Надо было знать Зою – она терпеть не могла обижать людей. Если такое случалось, грызла себя поедом: ну как же, ну что я за сволочь бездушная... Теплоход причалил в маленьком городке Вознесенск, и Зоя отправила Андрею примирительную телеграмму: «Хожу по Вознесенскому городу, любуюсь Вознесенскими улицами, райком Вознесенска принимает членские взносы, на углу продают веники Вознесенского - рубль штука».
Вознесенский казался таким влюбленным, что Зоя даже не сомневалась: когда кончится круиз, он будет встречать ее на причале. Не встретил. Не позвонил. И на другой день не позвонил, и через неделю тоже. Было обидно, но... нет, так нет.
Знаешь, Зоя, теперь — без трепа.
Разбегаются наши тропы.
Стоит им пойти стороною,
остального не остановишь.
Любовь — не иго!
Прошла еще неделя, и Богуславской позвонила мать Андрея. Кстати, Антонина Сергеевна Вознесенская была категорически против этого увлечения сына.
«Мама, но я люблю ее!», — восклицал Андрей.
«Любовь – не монголо-татароское иго», — отвечала мудрая женщина.
Итак, Зою она не любила, а тут позвонила: «Зоюшка, вы не знаете, где Андрюша? Как уехал в Петрозаводск, так не разу не позвонил!»
Зоя почувствовала, что теряет что-то бесценное. А может быть, уже потеряла. Этот момент все для нее изменил, она поняла, что Вознесенский ей очень дорог. Через несколько дней она услышала в телефонной трубке его спокойный и грустный голос: «Не беспокойся, я жив, но я не буду стоять в очереди за... (он назвал имя мужчины, который тогда нравился Зое)».
Назавтра позвонил снова: «Зоя, я буду стоять в очереди за кем угодно – не гони меня!» Они стали встречаться. А когда поехали вместе в Ялту, Зоя под диктовку Вознесенского написана заявление о разводе: «В связи с тем, что у меня образовалась другая семья, прошу развести нас».
Самые крепкие узы
Муж Зои, конструктор ЭВМ, лауреат Сталинской премии Борис Каган, пытался ее остановить: «Что ты творишь? У нас ребенок, семья!"
Он предложил ей встретиться в этом же ресторане ровно через год, в это же время: "Вот увидишь, ничего у вас не выйдет, больше года ты не выдержишь".
От налаженной обеспеченной жизни Зоя уходила в бедность, неустроенность. Они долго скитались по съемным углам, было безденежье, Хрущев грозился выгнать Вознесенского из СССР. Первое время они жили на скромную зарплату Зои. Было трудно, иногда ей казалось: бывший муж прав, больше года она не выдержит. Но вышло так, что с Вознесенским они прожили гораздо дольше года – сорок пять лет. И только смерть разлучила этот союз, хотя все остальные союзы рушились на глазах:
«Вот вчера еще, предположим, у Золотухина была жена Нина Шацкая, а завтра она стала женой Лени Филатова. Ну и так же - была женой Михаила Луконина, стала Галей Евтушенко. Такое время было. Это знаете, как Серебряный век, в 10-е, 20-е годы они же тоже все менялись — это считалось одним из признаков свободы...», — вспоминала Зоя.
Всяко было — и дождь и радуги,
горизонт мне являл немилость.
Изменяли друзья злорадно.
Сам себе надоел, зараза.
Только ты не переменилась.
Фото: Eastnews; ТАСС/Денисов Антон; РИА Новости/Анатолий Гаранин; ru.wikipedia.org