«Проклятый военком»: история любви большевика Куйбышева и монархистки Колосовой

Куйбышев был маленьким, смешным, плоховато видел. Высокая девятнадцатилетняя красавица поразила его воображение: она держалась прямо, смотрела мучителям в глаза, презрительно щурилась: «Вы ждете, что я, дочь русского священника, буду бояться – вот вас?» Куйбышев тогда спас ее и ее друзей, вытащил из застенков, и три месяца они не могли расстаться ни на день. Он ведь тоже был непрост: дворянский сын, поэт... Говорил о любви, просил стать его женой. Читал свои стихи:
Не прими за усталость, не прими за измену,
Ты, вместилище силы, мощный город-магнит.
Завтра снова с тобою, завтра снова надену,
С бодрым криком надену все доспехи для битв.
Но теперь я вне битвы, но теперь я мечтаю,
Я мечтаю вдали от друзей и врагов.
Предо мною равнина без предела, без края.
Нет предела для Солнцем залитых снегов.

Римма родилась 14 июня 1901 в тихой алтайской деревне в семье сельского священника. Незадолго до революции поступила учиться в педагогический класс Томского епархиального училища, блестяще его окончила. Свое будущее девушка видела ясно, как на ладони: выучится, поработает несколько лет гувернанткой в хорошей семье, выйдет замуж – скорее всего, за священника, и снова будет жить в маленькой алтайской деревне, летом варить варенье, зимой читать и вышивать у зеленого абажура лампы, воспитывать детей...

И если бы не революция, все так бы и вышло, она не встретила бы своего «маленького военкома», не стала бы главной поэтессой белоэмигрантского Харбина, и не закончила бы жизнь в Чили, в нищете и безвестности... Была в ее жизни еще какая-то темная история с погибшим женихом: вроде бы она любила молодого белого офицера, собиралась за него замуж.

А тут Куйбышев – враг, один из тех, с кем она поклялась бороться до своего последнего вздоха. Умный, бесконечно обаятельный, артистичный. И он спас ей жизнь. Она не хотела его любить, но сердцу не прикажешь. К тому же он понимал самые тонкие вещи, и он не был похож на остальных коммунистов. После расставания они долго переписывались, и через много лет, в другой стране Римма рассказывала о Куйбышеве: «Он не прочь был иногда поиронизировать над советским режимом. Случалось это, конечно, "в своей компании". Куйбышев любил под веселое настроение рассказать последний анекдот про Ленина или Сталина или вообще про советскую жизнь».

Но в то же время Римма видела – Куйбышев очарован революционной романтикой, искренне верит в светлое будущее, в котором все люди будут равны и свободны. Она не понимала: как можно построить светлое будущее, утопив настоящее в крови? Валериан звал ее с собой в Москву, говорил, что с ним ей вообще ни о чем не надо будет волноваться, он всегда защитит ее в это страшное, смутное время. Она сказала: нет. В Москве у Куйбышева были жена и сын, но дело было даже не в этом. Римма точно знала: вместе им быть нельзя.

Они расстались. Куйбышев вернулся в Москву и стал одним из руководителей молодого советского государства. Римма уехала во Владивосток, смогла перебраться через китайскую границу и оказалась в Харбине. Там она стала яркой звездой русского сообщества: красивая, талантливая, умная. Эмигрантские журналы охотно публиковали ее стихи, и скоро все стали называть ее по литературному псевдониму, Марианной Колосовой. Марианна вышла замуж, выпустила три книги: «Армия песен», «Господи, спаси Россию» и «Не покорюсь». Про Куйбышева поэтесса не забыла.
«Где вы теперь,
Мой мальчик черноглазый,
Влюбленный паж,
Капризный мой жених?
Вы помните,
Как падали алмазы
Из ваших глаз
И... из моих...
Любовь в сердцах
Была подобна шторму!
Нас даль звала
И нас манила высь!
Но... из-за "политической
Платформы"
Вы все-таки со мною разошлись.
<...>
Где вы теперь,
Мой мальчик несуразный,
Упрямый мой,
Сердитый военком?
Быть может вас
В селе глухом и грязном
Повстанец
Заколол штыком?
Быть может, вы
Сейчас с отрядом Чона
Сожгли мое
Родимое село?
И, может быть,
Под пулями, без стона
Моих друзей немало полегло?..
О, если так,
То почему сама я
Не приколола вас
Тогда... штыком?!
О, если так,
То я для вас — чужая,
Мой маленький...
Проклятый военком!»

В 1930 году, когда в Харбин из СССР донеслись новости про аресты и расстрелы, она опубликовала в газете стихотворение «Письмо наркому», в котором указывался адресат: Валериан Куйбышев. Ее бывший возлюбленный в те годы был председателем Высшего совета народного хозяйства, и органы внутренней безопасности не могли оставить это письмо без внимания. В этом письме уже нет сожаления об утраченной любви, только ненависть:

«Но я твой след подкараулю
И обещаю, как врагу,
Что в черном браунинге пулю
Я для тебя приберегу.
За то, что многих злобно мучишь,
За то, что многих ты убил, -
Ты пулю смертную получишь,
От той, которую любил!»

Через несколько лет Куйбышев скоропостижно умер при загадочных обстоятельствах, официальная версия: сердечный приступ. Перед этим он на заседании Политбюро потребовал расследовать убийство Кирова – только он; все остальные согласились с официальной версией. А после смерти Куйбышева расстреляли его жену и брата.

Марианна долго жила в Харбине, тосковала по родине, по Сибири, по Алтаю. В 1945 году она получила советское гражданство и решила вернуться домой, но тут начались гонения на Ахматову и Зощенко. Марианна Ахматову просто боготворила, она отказалась от советского паспорта. Когда к власти в Китае пришли коммунисты, Марианна с мужем эмигрировали в Чили. Жили бедно: за небольшую плату давали русским эмигрантам почитать книги из своей домашней библиотеки, занимались репетиторством. Но Марианна все равно оставалась заметной в местном сообществе, писала стихи об «эмигранткой усталости и эмигрантской тоске», даже дружила с сенатором Пабло Нерудой (он тоже был поэтом). Умерла она в 1964 году, чужая своей родине, чужая самой себе.