«В одиннадцать лет я плохо понимала, что такое коррекционная школа и какие последствия меня ждут. Предложили, я и пошла», — сокрушается Кристина. Уже потом, встав взрослой, она поняла, сколько дорог себе закрыла тогда таким опрометчивым детским шагом. С аттестатом коррекционной школы выбор профессий после девятого класса оказался еще скуднее, чем тот, который обычно предлагают сиротам. Но тогда рядом не оказалось никого, кто мог бы посоветовать и поддержать. После девятого класса — стандартный сиротский путь в тверской колледж учиться на повара.
Почти индийское кино
Когда Кристине было шестнадцать лет, случайно в своей медицинской карточке в разделе личных данных она увидела два адреса. Один в Торжке, где жила еще до детского дома. Второй — совсем незнакомый адрес в Твери.
Запомнила и решила сходить узнать — вдруг там живут какие-то родственники. Позвонила в дверь и сказала, что ищет своего папу. Рассказала все, что помнила про него из раннего детства. Про шрам, приметы, внешность.
Пожилая женщина, пустившая ее в квартиру, расплакалась и бросилась звонить сыну. Так Кристина познакомилась со своей бабушкой. А отец на встречу с ней не приехал. Ответил, что его вся эта мелодрама не интересует.
До сих пор, когда они иногда пересекаются дома у бабушки, он просит Кристину не называть его папой: «Не привык». А бабушка внучку признала сразу. Кристина жила у нее до своего совершеннолетия, пока училась в колледже. И потом с маленьким Ваней, когда совсем было некуда пойти.