«Сына не отдам»: как помочь маме-выпускнице детдома сохранить семью

Скудный бюджет их маленькой семьи — 5699 рублей, Ванино детское пособие. Их жизнь как нечеловеческий социальный эксперимент по выживанию.

Теория выживания

Кристина, немного смущаясь, рассказывает, что, когда дело совсем плохо и продукты закончились, их спасает «просрочка». Поздно вечером после закрытия продуктовые магазины выбрасывают на помойку продукты с истекшим сроком хранения или потерявшие товарный вид. 

«Если подсуетиться, можно набрать еды на несколько дней, — делится она секретом. — Даже если у мяса уже появился душок, его нужно сначала хорошенько проваривать, а потом уже готовить с гарниром». 

Молоко, йогурты, булочки, полуфабрикаты, подпорченные овощи и фрукты — набор продуктов меняется. Кристина научилась готовить вкусно и сытно из всего, что есть под рукой. Переломить ситуацию никак не получается. У Кристины нет работы. 

Она ходила на биржу, искала по знакомым и объявлениям. Готова на любую: дворником, уборщицей, сиделкой — кем угодно. Главное, уложиться в график с восьми утра до пяти вечера: детский сад закрывается, Ваню не с кем оставить. На бирже дали направление в «Пятерочку». Кристина сходила, поговорила: рабочий день до десяти вечера и других вариантов нет. 

Решить эту дилемму у нее пока никак не получается. Когда совсем безвыходная ситуация, Кристина идет подрабатывать на автомойку. Две машины помыла, получила 300 рублей, купила еды. За полную смену на мойке, с восьми утра и до десяти вечера, можно заработать тысячу рублей, а в удачный день и больше. Но частые походы на мойку не выдерживает Ванин хронический бронхит: после пары вечеров в жарком влажном помещении мальчик каждый раз сваливается с простудой и температурой.

В прошлом году Кристина даже съездила в Москву, поработала дворником. В объявлении обещали заплатить 40 тысяч рублей за месяц уборки столичных улиц. Но в конце заплатили лишь 2,5 тысячи — просто слезы. 

Счастливое детство

Свое раннее детство, когда рядом были мама, сестра, появлялся папа, была семья, она вспоминает как самое счастливое время. Хотя счастливого в детстве было немного. Историю отношений своих родителей Кристина совсем не знает — мама не рассказывала, да она и не спрашивала. Знает только, что жили они не очень хорошо. Ругались. Сходились, расходились. И окончательно расстались, когда Кристине было пять лет. А ее младшей сестре годик. 

Папа растворился в тумане. Маме часто было не до дочек. Кристине было десять лет, когда маму посадили в тюрьму и лишили родительских прав. Бабушка, мамина мама, от опеки отказалась. Так девочки оказались в детском доме. А через полгода директор огорошил Кристину новостью: мать умерла. На бегу, в коридоре, жестко, в лоб. 

Кристину, втайне, в душе лелеявшую мечту, что все скоро вернется и мама их заберет, новость добила. Нервный срыв, слезы, истерика. Вместо того чтобы просто обнять, успокоить и помочь пережить горе, маленькую одинокую девочку отправили в психиатрическую больницу. 

Детство закончилось. А жизнь продолжала бить. Младшую сестру довольно быстро удочерили. Одну, без Кристины, вопреки всем правилам не разлучать родных сестер и братьев. С тех пор они не общаются. Кристину тоже через какое-то время захотела взять под опеку (в гостевом режиме) семья москвичей. Своих детей у них не было. Но как только приемная мама забеременела, рассказывает Кристина, их общение закончилось.

Больше на встречи с потенциальными опекунами девочка не соглашалась — не хотела снова почувствовать себя бездомным котенком, с которым поиграли и выкинули обратно на улицу.

Со взрослыми ей все время не везло: вместо поддержки удары и подножки. Еще в первые годы в детском доме в пятом классе воспитатели уговорили ее перевестись в коррекционную школу — мол, оценки будешь получать хорошие, учиться будет легче. В обычной школе звезд с неба она не хватала, помогать и следить за учебой было некому, но программу тянула. Но раз взрослые сказали, что так правильно, послушалась. 

«В одиннадцать лет я плохо понимала, что такое коррекционная школа и какие последствия меня ждут. Предложили, я и пошла», — сокрушается Кристина. Уже потом, встав взрослой, она поняла, сколько дорог себе закрыла тогда таким опрометчивым детским шагом. С аттестатом коррекционной школы выбор профессий после девятого класса оказался еще скуднее, чем тот, который обычно предлагают сиротам. Но тогда рядом не оказалось никого, кто мог бы посоветовать и поддержать. После девятого класса — стандартный сиротский путь в тверской колледж учиться на повара. 

Почти индийское кино

Когда Кристине было шестнадцать лет, случайно в своей медицинской карточке в разделе личных данных она увидела два адреса. Один в Торжке, где жила еще до детского дома. Второй — совсем незнакомый адрес в Твери. 

Запомнила и решила сходить узнать — вдруг там живут какие-то родственники. Позвонила в дверь и сказала, что ищет своего папу. Рассказала все, что помнила про него из раннего детства. Про шрам, приметы, внешность.

Пожилая женщина, пустившая ее в квартиру, расплакалась и бросилась звонить сыну. Так Кристина познакомилась со своей бабушкой. А отец на встречу с ней не приехал. Ответил, что его вся эта мелодрама не интересует.

До сих пор, когда они иногда пересекаются дома у бабушки, он просит Кристину не называть его папой: «Не привык». А бабушка внучку признала сразу. Кристина жила у нее до своего совершеннолетия, пока училась в колледже. И потом с маленьким Ваней, когда совсем было некуда пойти. 

С Ваниным папой Кристина познакомилась во время учебы в колледже в одной компании. Он приходил в гости к приятелям в общежитие. Общались, встречались, а когда Кристина в восемнадцать лет получила «сиротские деньги» и сняла квартиру, предложил жить вместе. Все расходы на аренду, продукты и прочее совместное житье-бытье легли на Кристину. Она даже добавила возлюбленному немного денег, которых ему не хватало на покупку комнаты. 

Деньги и любовь закончились аккурат к рождению Ванечки. Юный отец сообщил, что Кристина и ребенок ему не нужны. Его мама обвинила ее, что ребенок нагулян и никакой ей не внук. Кристина ушла, когда поняла, что спокойной семейной жизни все равно не получится. Правда, спустя несколько месяцев Ванина бабушка объявилась и сделала тест ДНК. 

«Теперь вот мается, что помогать вроде бы надо, но не может и не хочет. Согласилась только оплачивать детский сад 400 рублей, — пожимает плечами Кристина. — Периодически она заявляет мне по разным поводам: я бабушка, я имею право. Но когда у Вани в октябре был тяжелый бронхит и я попросила купить для него лекарства — не давать мне в руки деньги, а просто по списку купить то, что выписал врач, — она отказалась, ответила, что не обязана. У Вани температура была выше 39. Скорая только укол анальгина и сделала». 

На помощь пришла ее бабушка. Взяла до пенсии микрозайм на лекарства для Вани и прислала эти деньги Кристине. Попросила Ваниного папу купить продукты — он принес килограмм яблок и сказал, что остальное пусть решает сама. Когда Кристина сказала, что хочет подать на алименты, Ванина бабушка ответила, что ребенка они признают, но она будет каждую неделю приходить с проверкой, смотреть, как живет Ваня, какие у него игрушки, одежда, питание, воспитание и по каждому поводу, который бабушке не понравится, будет писать жалобы в опеку. «И чего вы этим добьетесь?» — растерянно спросила Кристина. «Ваню заберут в детский дом», — грозно ответила бабушка. Не выдержав подобных разговоров, Кристина даже ходила в опеку спросить, правда ли они хотят забрать у нее сына. Ответили: «Хотели бы забрать — забрали». Но под колпаком у опеки Кристина все-таки была. 

Сын или холодильник

Первые полтора Ваниных года, уйдя от его отца, Кристина скиталась по друзьям и знакомым. Потом свалились на шею бабушке в Твери. Тогда и попала на карандаш органам опеки как бездомная. Квартиру, положенную от государства ребенку-сироте, она получила, только когда Ване было уже почти два года. Поначалу в квартире отказали, отправили по месту прописки в колхозный дом, где она когда-то жила с мамой. «Езжай туда, откуда тебя забрали в детдом» — типичная история, которую проходят тысячи сирот по всей стране. 

В поселке Кристине не обрадовались. Сразу сказали, что прав на жилье у нее нет. Комната была служебной, не приватизированной. В очередь на квартиру поставили только после обращения к детскому омбудсмену по Тверской области. 

С новосельем проблем еще прибавилось. Пустую квартиру нужно было обставить. В опеке предупреждали, что условия для жизни ребенка плохие. Нет холодильника, всего одно спальное место, нет шкафа, нет того, сего и прочего. А проверка газовой службы подписала к срочной замене плиту. Кристина искала нужные вещи в местном храме, по знакомым, по объявлениям. А потом в отчаянии написала в соцсети тверского центра помощи детям-сиротам, что ей нужна помощь. 

И ей посоветовали обратиться в благотворительный фонд «Константа». Помощь выросшим детям-сиротам, которым так трудно самим освоиться во взрослой самостоятельной жизни, — одно из главных направлений работы фонда. После первого обращения Кристины из «Константы» приехали и привезли диван, кресло, большой шкаф для одежды, ковер, холодильник и новую газовую плиту. Кристина поклеила яркие жизнерадостные обои, повесила Ванины рисунки — и дома сразу стало уютно. Но «Константа» не оставила Кристину. Вещи для себя и Вани и детские игрушки Кристина подбирает в местном храме. Хуже всего дела с обувью. Детские книжки, теплый комбинезон на зиму и большой запас продуктов снова привезли из «Константы». 

Фонд не бросает своих подопечных после разовой помощи. За годы работы с детьми-сиротами в фонде знают, как важно быть рядом в течение года или двух. Поддержать, протянуть руку помощи, чтобы семья выплыла. Чтобы мама почувствовала почву под ногами и смогла устоять и действовать. Чтобы у инспекторов из опеки даже не появилось повода обсуждать изъятие ребенка. Через трудности и беды, с которыми столкнулась Кристина, проходят многие выпускники детских домов. Кто-то сдается, мирится с тем, что и его ребенок вырастет в детском доме, как когда-то он сам. 

«Никогда не пойму, как можно грозить детдомом. Так легко об этом может говорить только тот, кто никогда там не был. И зачем рожать детей, чтобы потом от них отказываться, чтобы дети мучились. Я помню, каких малышей привозили в наш детский дом, как они там плакали и звали маму», — говорит Кристина, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть подступающие слезы. Она не сдастся и не опустит руки. 

А мы все вместе можем поддержать тех, кто каждый день протягивает руку помощи таким, как Кристина. Семьям с детьми в очень трудной жизненной ситуации. Пожалуйста, поддержите работу благотворительного фонда «Константа». Чтобы помощь пришла вовремя и дети остались дома. 

Оригинал статьи на сайте Такие Дела