«Отобрали детей, сожгли дом, морят голодом ребенка»: омбудсмен прокомментировала скандал в Челябинской области
В последние дни новогодних каникул в фэйсбуке появился и начал распространяться пост правозащитницы Оксаны Труфановой о трех девочках, отобранных у тети-опекуна. Мать девочек была лишена прав еще в 2015 году, отец находится в местах лишения свободы. Три сестры были под опекой у тети несколько лет, но в этом году все изменилось. В посте сообщалось, что старшей совершеннолетней девочке Лизе должны были дать квартиру, положенную по закону всем детям-сиротам. Однако местные власти решили этот вопрос по-другому и, чтобы не выделять жилье, отобрали у тети всех детей, включая Лизу. Младшим сестрам быстро нашли приемную семью. Лизу же, у которой с рождения стоял диагноз ДЦП, отправили в реабилитационный центр, где не давали встречаться с тетей и не осуществляли должный уход, в результате которого девушка стала выглядеть «как в Бухенвальде».
Еще через несколько дней, когда ситуация получила широкую огласку в СМИ, пришло известие о том, что дом тети сгорел, в пожаре погиб ее муж. Это вызвало волну прямых обвинений администрации села Полетаево в поджоге для сокрытия фактов — с целью невозможности проверить, в каких обстоятельствах жили девочки до отобрания и были ли у органов опеки вообще основания для такого решения.
«Новый очаг» запросил официальный комментарий у уполномоченной по правам ребенка в Челябинской области Евгении Майоровой. По телефону мы задали ей несколько вопросов: какие были основания для отобрания? каково состояние Лизы сейчас? почему не давали ее посещать? где находятся старшие сестры и хотят ли они вернуться к тете?
Состояние Лизы
С 9 января я провела гигантскую работу по выяснению обстоятельств дела. Приехала в больницу к Лизе с представителями паллиатива, с неврологом. В отделении хороший запах (специалисты сказали, что если бы плохо ухаживали, был бы запах, даже если бы помыли только что), Лиза была чистая, у нее нет пролежней, что при такой массе тела сложно. Врачи считают, что ее низкий вес и состояние обусловлены прежде всего диагнозом. В момент поступления в центр она весила 18 кг, вес с тех пор изменился незначительно. Возможно, ей нужно назначить специальное питание, этот вопрос еще обязательно будет решаться. Состояние Лизы нестабильно, в силу как ее состояния здоровья, так и, возможно, моральной ситуации, хотя моральную составляющую трудно оценить для ее состояния, по уровню интеллекта она как грудной ребенок. У Лизы не только тяжёлая форма ДЦП, у неё тяжёлые сочетанные заболевания также. Само по себе ДЦП такой картины не даёт.
Что вообще произошло?
Органы опеки давно наблюдали эту семью. Проверяющие из опеки видели, в какой плохой бытовой обстановке живут девочки — вы можете видеть это на фотографиях. Тетю просили изменить ситуацию, но относились к этому лояльно, все же в деревнях многие так живут, и бытовая ситуация не главное. К тому же тетя всегда отвечала, что она устранит, приведет все в порядок, все исправит. А когда в 2018 году у нее изменилась личная ситуация, появился сожитель, у нее изменилось отношение к замечаниям, она стала говорить опеке: не лезьте, как хочу, так живу. И опека совершенно справедливо напряглась, потому что появились серьезные риски.
Гражданский муж тети, он был достаточно молодого возраста, к нему стали приходить в гости другие мужчины и выпивать вместе. Когда был суд (тетя девочек, Наталья Анатольевна, подала иск о возврате детей), девочек опрашивали: с кем они хотят жить и какая обстановка в семье. Так вот и в ходе судебного заседания, и сегодня Лена на камеру для местного телеканала говорила о том, что реально были компании в доме, выпивали, оставались на ночь. Это серьезный фактор риска для детей, органы опеки сделали действия, которые должны были сделать.
Фотографии предоставлены органами опеки Сосновского района Челябинской области, где находится село Полетаево
Девочек поместили временно в отделение в центр в Сосновском районе. Потом передали в приемную семью. На самом деле это единственный случай в Сосновке, когда реально отобрали детей. Их службы опеки очень хорошо работают, дают поддержку приемным семьям.
Что касается предположений о том, что и девочек отобрали, и сожгли дом, и все это, чтобы не давать жилье Лизе, это абсурд. У администрации сейчас в списке ожидания на жилье 156 человек. Что решает одна квартира? И что дает поджог дома администрации? Только скандал на всю страну, негативно отразилось это на всей ситуации. И сейчас невозможно даже показать, как реально тетя жила, только фотографии остались. Тетя, кстати, не стала бы собственником квартиры все равно, в любом случае.
Почему не давали посещать Лизу?
Лиза находилась реабилитационном центре несколько месяцев. По словам сотрудников, тетя и не пыталась все это время увидеться с ней, в журнале о посещениях мы видим только запись от 30 декабря. Конечно, будем это еще проверять, но пока есть информация, что тетя просто не приходила.
Что с сестрами Лизы?
Сами сестры Лена и Люба молодцы: с их слов, пока они жили все вместе у тети, они ухаживали за Лизой, меняли ей памперсы, перестилали белье. Они говорили: «Мы это делали, потому что она же наша сестра». Сейчас эти девочки живут в приемной семье и называют мамой женщину, у которой живут.
К тете они возвращаться не хотят. Я видела сегодня их всех: приемную маму, двоих девочек и старшего брата (родного сына приемной мамы). Отношения у них юморные, классные, неформальные. Вообще, почему девочки решились открыто сказать обо всем, ведь они обе решились высказаться? Потому что они хотели защитить свою приемную маму. «Я не дам никому тебя обижать», – говорит младшая Люба.
За ситуацией с Лизой будем дальше наблюдать, разбираться и помогать. Проверим всех детей в регионе, которые находятся в подобных учреждениях.