Маски-шоу: как отказ от ношения масок повлиял на пандемию гриппа-испанки в 1918 году?

Так, 4 августа во Франции отец, пришедший с двумя маленькими детьми в прачечную самообслуживания, попросил другого посетителя надеть маску. Тот ушел — но позже вернулся с тремя приятелями и бейсбольными битами. К счастью, мужчина выжил после нападения.

В июле в Крыму петербургский тренер по единоборствам напал на продавщицу за аналогичную просьбу. Несколько дней назад произошла драка на борту рейса, направляющегося из Амстердама — тоже из-за отказа надеть медицинскую маску.

Газета New York Times изучила архивы, и пришла к выводу: история маск-диссидентов не нова. Сто лет назад, во время разрушительной пандемии гриппа-испанки маска уже становилась символом в политических и культурных войнах.

«В Америке 1918 и 1919 годов маски называли "намордниками", "антимикробниками" и "ловушками для грязи". Одни сравнивали маски со свиными рылами, другие прорезали дыры для курения сигар, третьи в шутку привязывали маски на собак.

Бандиты использовали их для ограбления банков.

В 1918 и 1919 годах, когда бары, салуны, рестораны, театры и школы были закрыты, маски стали «козлом отпущения», символом перестраховки правительства. В США они вдохновляли протесты, петиции и митинги с открытым лицом — пока тысячи американцев умирали от смертельной пандемии.

Первые случаи заражения были выявлены в марте на военной базе в Канзасе, где гриппом заболела сотня солдат. Всего за неделю число заразившихся выросло в пять раз, и вскоре болезнь распространилась по всей стране.

Некоторые города ввели карантин и масочный режим, чтобы сдержать эпидемию. К осени 1918 в семи крупных городах появились законы об обязательном ношении маски.

Вирус шествовал по Калифорнии, к осени 1918 там выявили больше 60 000 случаев испанки. Самым «масочным» городом стал Сан-Франциско — его мэр первым подписал соответствующий закон.

Только октябре 1918 года грипп убил около 195 тысяч американцев, но движение сопротивления маскам только крепло. Его участники жаловались на внешний вид, неудобство ношения и ограничение гражданских свобод.

Когда сама Альма отказалась носить маску, ее «насильно отвезли» в Красный Крест как «диссидентку», где приказали сшить и надеть марлевую повязку.

Для нарушителей масочного режима предусматривалось наказание — штраф от 5 до 10 долларов (что примерно соответствует 100-200 долларам сегодня), либо арест до 10 дней.

И это много — пришлось дополнить тюрьмы «стоячими» камерами, а в судах и полиции организовать дополнительные смены. Заседания затягивались до глубокой ночи.

Когда судья спрашивал о причинах отсутствия маски, правонарушители отвечали, что просто хотели покурить — или что ненавидят следовать законам.

Инспектор здравоохранения Генри Д. Миллер повел его в аптеку, чтобы купить маску. Но в дверях Виссер напал на инспектора, сбив его с ног. В ответ Миллер открыл стрельбу из револьвера, ранив Виссера и еще двоих прохожих.

К концу осени грипп добрался до Лос-Анджелеса, открыв общественную дискуссию о необходимости ношения масок.

Суфражистки, борющиеся за право голоса, символически отказались закрывать рот масками.

Современные историки полагают, что одной из причин отказа от масок стало желание убедиться в том, что их лидерки — действительно значимые и узнаваемые политические фигуры. В конце концов, интернета в те времена еще не было.

Закон о масках в Сан-Франциско закончил свое действие 21 ноября 1918 года. Праздновал весь город — под звон церковных колоколов люди срывали с себя маски и топтали их ногами.

Однако, за первой волной гриппа пришла вторая, и к декабрю власти Сан-Франциско снова выдвинули требование о ношении масок. На этот раз сопротивление было яростным.

К концу года число погибших от гриппа достигло, как минимум, 244 тысяч человек.

В январе власти калифорнийского города Пасадена приняли постановление о масках, и полиция неохотно приступила к его выполнению. За первый же день они арестовали 60 человек. Начальник полиции заявил, что это самый непопулярный закон, когда-либо принимаемый в городе, «Нас проклинают со всех сторон».

Петиции против масок распространялись в сигарных киосках, а аресты затронули даже «сильных мира сего». Так, был арестован президент Национального банка и пятеро его «видных» гостей — все они были в масках, но надеты те были неправильно.

По мере того как инфекция продолжала распространяться, росло и организованное сопротивление. Вторая волна испанки и карантинных мер привела к созданию «Лиги против масок», ее возглавляла адвокатка Э.Дж.Харрингтон — общественная деятельница и политическая противница действующего мэра Сан-Франциско.

Шесть других женщин заняли посты в управлении Лигой, к ним присоединились восемь мужчин — представителей профсоюзов и городской администрации, голосовавших против обязательного ношения масок.

В январе 1919 года Лига провела первое собрание, где они сформулировали требования об отмене масок, отставке мэра и чиновников, отвечающих за здравоохранение. Возражения основывались на отсутствии научных доказательств эффективности масок и неконституционности требования носить их.

На следующем собрании городских властей представители Лиги заявили свой протест, но мэр был непреклонен. Присутствующие освистали его, выкрикивая «Свобода и воля!».

Однако, за второй волной испанки последовала третья, и к концу 1919 года в число погибших достигло 675 тысяч человек по всей стране. Сан-Франциско стал одним из самых пострадавших городов Америки, так как на каждую тысячу человек приходилось тридцать погибших.

Историк медицины из Калифорнийского Университета Брайан Долан в своей статье рассказал, что история «Лиги против масок» особенно интересна сегодня, в 2020 году.

Настроение Лиги эхом разносится по всему веку и воплощается в голосе железнодорожника из Сан-Франциско по имени Фрэнк Кокчинилья.

Кокчинилья был арестован в январе 1919 года и сказал судье, что «...был не расположен делать то, что дисгармонирует с его ощущениями». Его приговорили к пяти суткам тюрьмы.