Белоруска Вера Ермакова: «Если 90-летние бабушки выходят на протест, значит, в стране что-то меняется»

Вера Ермакова – многолетний автор «Нового очага». Она живет в Минске и пишет для нас статьи о здоровье и феминизме. Но сегодня мы попросили ее написать о другом, о самом главном, о том, что происходит в ее стране. Получился настоящий манифест. Вера, мы, твоя редакция, обнимаем тебя. Пусть все сложится так, как заслуживает ваш народ.
Белоруска Вера Ермакова: «Если 90-летние бабушки выходят на протест, значит, в стране что-то меняется»
Фото Вольги Акулич. На фото: Вольга Акулич (справа) и белорусская поэтесса Людмила Павликова-Хейдарова

Прежде всего: огромное спасибо за возможность высказаться и за то, что такой большой и влиятельный портал не счел возможным оставаться в стороне. Каждое слово поддержки, каждый знак того, что Беларусь видят и слышат, очень важен. Мы – маленькая страна и привыкли думать о себе, как о незаметном месте в центре Европы, и то, что наш протест сейчас слышит и видит весь мир, очень заряжает и поддерживает.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я – журналистка, в этом году исполнилось 22 года, как я в профессии. Последние 10 лет я работаю удаленно, со СМИ, расположенными за пределами Беларуси. Решение переориентироваться на зарубежный рынок было чисто экономическим: когда 9 лет назад в Беларуси произошла очередная девальвация и национальная валюта обесценилась в три раза, работать в отечественных СМИ стало просто бессмысленно.

Прямо сейчас я в Киеве. Мы с мужем (он, как и многие белорусы, работает в IT) работаем удаленно, и когда 9 августа в стране пропал интернет, потеряли возможность работать. Было непонятно, как долго страна будет без связи, и мы приняли решение улететь в ближайшую страну, из которой мы сможем нормально работать.
Честно говоря, в среду, когда интернет в Беларуси появился, я была готова лететь обратно: когда в стране происходит такое, мое место на площади, хотя очень, очень страшно. Но муж просто физически не пускал: он боится за мою безопасность.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я не политическая активистка и никогда ею не была (потому что трусиха, честно говоря), но никогда не говорила, что политика – это, мол, то, что не имеет ко мне отношения. На моей памяти было шесть выборов президента и два референдума, и каждый раз мы все в семье пристально за ними следили.
Чем отличаются выборы этого года? Честно говоря, еще в марте казалось, что они будут такими же «техническими перевыборами», как и в предыдущий раз. Но уже в апреле стало ясно, что что-то происходит, а с начала лета не заметить, что в стране происходит мощная движуха, что она нарастает и не остановится сама собой, было просто невозможно. Но по-настоящему я поняла, что эти выборы – моя история, когда произошло объединение оппозиционных штабов под руководством наших героинь – Светланы Тихановской, Марии Колесниковой и Вероники Цепкало. Это был потрясающе сильный и очень красивый ход, а еще – очень феминистичный.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
С этого момента я стала очень сильно эмоционально вовлекаться в выборы, следить за происходящим и по мере сил принимать участие.

Я родилась и выросла в Беларуси, в Минске. Все мои родные отсюда, мои бабушки и дедушки – это часть нашей страны и истории. Мамины родственники – это Западная Беларусь, это история белорусских поляков, трагедия 1939-го года, история папиных родителей тесно переплетена с трагедией Отечественной войны, с людьми, которых угоняли в Германию, которые погибали во время оккупации. Я до сих пор помню, как мне маленькой папа показывал на дорогу, выложенную булыжниками, у деревни, где он вырос, и рассказывал, что это дорогу выкладывала в том числе и бабушка Ева – под прицелом автоматов оккупантов. Когда мне было лет 10, меня и двоюродных сестру и брата родители отвезли в Хатынь – деревню, сожженную во время войны, и там рассказывали и показывали о том, что происходило в Беларуси в те годы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Белоруска – это очень важная часть моей самоидентификации, история, язык, культура и литература Беларуси – это часть повседневной жизни. Я даже не могу сказать, что мне особенно нравится в Беларуси – потому что это все равно, что спрашивать, что больше нравится в маме. Это – мама, она такая одна и самая лучшая.

Мне 38 лет, когда Лукашенко стал президентом, мне было 12.

Я хорошо помню те выборы: мама голосовала за Лукашенко (она воспитательница в детском саду и считала, что Лукашенко будет поддерживать сферу образования), папа был резко против: он был предпринимателем, которых кандидат Лукашенко уже тогда называл «вшивыми блохами». Я помню советскую Беларусь, помню (хотя и очень смутно) Беларусь, так сказать, переходного периода, но практически вся сознательная жизнь моя прошла при Лукашенко. Когда я училась в 10-ом классе, мои одноклассники ходили на митинги протеста; когда я училась в университете, студенты ходили на митинги протеста; когда я закончила университет, в Минске протестовали против очередных изменений в Конституцию об отмене ограничений количества президентских сроков...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Фото Вольги Акулич
Фото Вольги Акулич

Нынешние выборы – уникальны. До сих пор всегда были протесты, но в основном в них принимали участие или очень молодые люди («Кто не был революционером в юности, тот не имеет сердца»), либо те, кто поддерживает национально ориентированную оппозицию. Большинство было нейтрально: с одной стороны, экономическая и частично внутренняя и внешняя политика не устраивает многих, с другой стороны, понятно, что цена протестов может быть слишком высока. Кроме того, у очень большой части общества сложилась некоторая иллюзия, что, имея хорошую работу с высокой зарплатой (желательно, с зарубежным работодателем) и Шенгенскую визу (а Беларусь – мировой лидер по числу «шенгенок» на душу населения), можно создать как бы свой собственный изолированный мирок, максимально независимый от государства. Лечиться в частных клиниках, учить детей у репетиторов и «выталкивать» их в зарубежные университеты, зарабатывать удаленно, в конце концов – получить карту поляка и уехать работать и жить в Польшу. Но коронавирус показал, что это иллюзия и на самом деле мы все в одной лодке, капитан которой, мягко говоря, несколько оторвался от реальности. И именно в этот момент, на мой взгляд, произошел перелом. Оформился жесткий и очень внятный запрос на смену власти. Как на днях написал один белорусский политолог (и я с ним согласна), появился запрос на буржуазно-демократическую революцию – и класс, который готов ее осуществить.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В этом году за выборами следили все, даже те, кто до сих пор был совершенно аполитичен. И моя семья – не исключение. У старшего поколения не было никаких иллюзий изначально, молодежь, особенно мой любимый двоюродный брат, до последнего надеялись на чудо. Но вообще-то практически все понимали, что легкой победы не будет. Если бы подсчет голосов был честным, а выборы прошли без нарушений – вот это был бы сюрприз!

Фото: Вольга Акулич
Фото: Вольга Акулич
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Первый всплеск интереса появился, когда Виктор Бабарико и Валерий Цепкало объявили о готовности баллотироваться в кандидаты. Глава крупного банка и создатель «Парка высоких технологий» – это принципиально новые для Беларуси кандидаты, они выражали интересы именно той части общества, которая не могла найти своих представителей в предыдущие разы.
Потом, когда одного из них посадили, а второму оказали в регистрации, было отчаяние и ощущение упущенного шанса, но когда штабы объединились и появился союз трех потрясающих женщин – это было просто круто.

Мне кажется, в день, когда объявили о консолидации Тихановская-Цепкало-Колесникова, в Беларуси было столько надежды и радости, что хватило бы на весь мир.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Когда митинги и встречи с Тихановской стали собирать тысячи участников и особенно в небольших городах, надежда стала расти еще сильнее. Появлялась уверенность, что в этот раз будет по-другому. В то же время было ясно, что легко не будет, что будут фальсификации, протесты – хотя никто, как мне кажется, не ожидал, что они будут такими. В день выборов было чувство очень сильного напряжения, которое сменялось злостью – когда людей просто не допускали к голосованию, когда так нагло нарушали закон. И когда вечером начались протесты, появились собранность, злость и огромная надежда. Потом к ним присоединился страх, а еще немного позже – огромная гордость за страну и людей. Я всегда знала, что Беларусь – прекрасная страна, но только сейчас понимаю, насколько.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я думаю, нынешняя ситуация, противостояние «домохозяйки» Тихановской и такого откровенно маскулинного, патриархального (в худшем смысле слова) и даже домостроевского Лукашенко – это некоторым образом метафора происходящего во всем мире. Женщин тысячелетиями не воспринимали всерьез, даже после того, как мы отвоевали право голоса, право на образование, показали, как много мы можем – нас все равно считают не совсем людьми, слабыми, не очень умными и совершенно несамостоятельными. И Лукашенко, который, конечно, очень сильно поддерживает философию патриархата, никак не мог допустить, что какая-то там баба может представлять для него серьезную угрозу. Вот мужики Бабарико и Цепкало – это да, это соперники. А женщина – господи, да что она может вообще? Я советую всем, кто считает женщин «слабым полом» и приложением к мужчине внимательно посмотреть на то, что происходит и сделать выводы, что бывает, если недооценивать женщин. Потому что вообще-то мы – очень крутые и сильные.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Я вообще мечтаю о мировом женском правительстве – и это почти не шутка.

Достаточно вспомнить, что именно те страны, во главе которых стоят женщины, лучше всех справились с коронавирусом этой весной; что страны с женщинами во главе (или те, где женщин – большинство в парламентах или кабинетах министров) демонстрируют самые большие успехи в экономике, там наилучшие показатели безопасности, развития и т.п. По-моему, это большое счастье и удача для страны – женщина-президент. А что касается непосредственно Светланы Тихановской, Вероники Цепкало и Марии Колесниковой, они вызывают мое восхищение. Такая смелость, такая сила – они настоящие героини. Серьезно, я считаю, они так же круты, как, например, Жанна Д’Арк.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как и большинство белорусов, я думаю, я была всерьез удивлена силой и масштабом протестов. Да, у нас были протестные выступления, в 1999 году на улицы выходило и до 100 тысяч человек (и разгоны и подавления были не менее жестокими, чем сейчас), но никогда не возникало ощущения, что это настолько серьезно. У меня нет однозначного ответа, почему именно сейчас – может быть, последней каплей стала совсем уж наглая ложь об итогах выборов, может быть, действительно, социальный контракт между властью и обществом разорван в клочья, а скорее всего – просто пришло время. Больше ста лет назад белорусский поэт Максим Богданович написал стихи со словами (это очень вольный перевод, прошу прощения) «Проснувшееся наконец народное движение, я верю, просто так не заснет, а польется вперед мощным потоком». Вот, кажется, это наконец произошло. Больше ста лет почти все белорусские писатели, философы, деятели культуры, политики говорили о том, что Беларусь однажды проснется, – по-моему, это наконец происходит. Мы все думали, что Спящую Красавицу должен поцеловать принц, но, кажется, у нашей – другая ориентация)))

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Фото: Вольга Акулич
Фото: Вольга Акулич

Почти все мои друзья и подруги так или иначе участвуют в протестах или поддерживают тех, кто участвуют. На улицы выходят люди, от которых меньше всего этого можно было ожидать: 90-летняя бабушка, которая дружила с моим дедушкой, сегодня сказала, что если бы она могла ходить, то пошла бы протестовать – это немыслимо просто, непредставимо. Я с утра до ночи только и делаю, что обновляют телеграмм-каналы, новостные сайты, созваниваюсь и списываюсь с близкими и друзьями. Даже когда был блокирован интернет, мы все равно созванивались, чтобы узнать новости, понять, что происходит и что делать дальше. То, что происходит сейчас, это одновременно и пугает, но это и очень сильный источник энергии, надежды.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Самое трогательное, что я увидела за эти дни – это босые женщины, которые пели «Калыханку», а еще – старенькая бабушка, которая вышла со своим стулом, чтобы сидеть (стоять она не могла) в цепи протеста. Понимаешь, в Беларуси пенсионеры традиционно были против любой оппозиции, любых перемен, их лозунг: «Лишь бы не было войны». И если бабушки выходят на протест, значит, в стране что-то сильно меняется.

А еще очень вдохновляет способность белорусов мгновенно собираться и помогать. Почти два миллиона долларов, которые собрали для задержанных; люди, которые отбивают протестующих от ОМОНа, открывают подъезды и кричат с балконов: «Бегите сюда!», автомобилисты, подхватывающие убегающих протестующих, чтобы их не успели «упаковать» в автозаки – белорусы просто прекрасны.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

А самое ужасное – это, конечно, силовики, которые избивают и стреляют. Рассказы тех, кто сидел в изоляторах – это какой-то нереальный кошмар. Это правда звучит, как пересказ зверств гестапо – в Беларуси, где до сих пор все хорошо помнят оккупацию, подобное – просто за гранью. Честно говоря, тот факт, что подобное может происходить сейчас, здесь – это так страшно, что мозг просто отказывается верить в реальность происходящего.

Боюсь ли я? Очень. Мне очень страшно – как и всем нам, я уверена. Нельзя не бояться, когда в твоем родном городе, на улице, где стоит твой дом, взрывают гранаты, стреляют, когда совершенно не ясно, что будет дальше, но понятно, что может быть очень плохо.

Надеюсь ли я? Вся нынешняя президентская кампания проходит под знаком большой Надежды. У меня есть ощущение, что если не сейчас, то уже никогда. И очень надеюсь, что у нас все получится.

Что бы я сейчас хотела сказать своим соотечественникам? А что тут скажешь, кроме главного? Жыве Беларусь!