«Трепать нервы зрителям — главный ингредиент успеха»: продюсер «Склифосовского» о создании сериала и тайнах 12-го сезона

Это был, наверное, 2009 год. Саша Кушаев (Александр Кушаев — кинопродюсер, в 2008–2019 годах — главный продюсер службы кинопоказа телеканала «Россия». — Прим. ред.) — это была его идея. Тогда ещё только-только начиналась мода на медицинские сериалы, и попытки придумать что-то такое уже предпринимались. Но на канале «Россия» никаких медицинских процедуралов не было. И Саша просто дал партийное задание: разработайте.

Мы ориентировались в первую очередь на американскую «Скорую помощь». Потом увидели «Анатомию страсти», и ей вдохновились тоже. Подходов к своей идее было очень много. Долго пробовали разных авторов, разные концепции, и кто только не поучаствовал в попытке написать первую серию. Потом появилась Катя Тирдатова, наш с тех пор бессменный главный автор, докрутила мир и персонажей, поправила интонацию, и мы поняли: получилось, можно уже готовиться к съемкам. А дальше – это известная байка. Мы не могли определиться, кто будет играть Брагина. Перебрали всех. А в тот момент «Глухарь» был на слуху. Мы с Максимом на тот момент были почти незнакомы: виделись один раз, но он всегда мне очень нравился. И я помню, что мы с Кушаевым ехали на встречу к руководству канала обсуждать этот проект, ехали со списком актеров, и я говорю ему: «Саша, давайте Максима попробуем на Брагина?» И всё. Это решение было принято в лифте. Мы даже, мне кажется, его не пробовали. Ну, наверное, пробовали, но на самом деле, пока мы ехали с первого до восьмого этаж, стало ясно, что, конечно, конечно, ну конечно! Ну кто же еще-то, Господи.

А чем он вам тогда понравился, чем очаровал?

Он просто был таким же, какой сейчас. Он же крайне начитан, очень эрудирован, с одной стороны. С другой — он же очень веселый, обаятельный, понимаете? Это фонтан энергии и юмора, неиссякаемый, и это подкупает всегда всех. Человек заходит в комнату — и всё, он магнит притяжения, причем не специально. Даже если пытается вести себя скромно — а он чаще всего именно так себя и ведёт — всё равно.

Как снимали первый сезон? С какими сложностями пришлось столкнуться?

Было крайне тяжело. Особенно режиссёру — Андрею Селиванову. Это сейчас уже все воспринимают площадку как второй дом и понимают друг друга без слов. И даже когда ты собираешь звёздный состав в один съемочный день, оно как бы особо не искрит. Ну, чуть-чуть, но это рабочие моменты. А тогда, понимаете, все звёзды, все со своим представлением о персонажах и съемках, а с другой стороны, мы, команда, в поиске формата, ищем, пробуем, сомневаемся, останавливаем съемку, делаем разбор... Очень нервная была обстановка.

Вы сразу стали привлекать к съемкам медицинских консультантов? Или у кого-то из сценаристов был подобный опыт?

Нет, в сценарной команде у нас нет и не было никого с медицинским бэкграундом. Это делается по-другому: у нас драматургический бэкграунд. И интернет в помощь. Медицинские форумы, группы, в которых врачи общаются между собой, обсуждают и сложные случаи, и какие-то смешные ситуации, и всевозможную бытовуху, любую.

Конечно, сразу поняли, что надо привлекать консультантов. И сценарии им давать читать, и на площадку звать. Пришли в Склиф еще на этапе разработки, сказали, что есть такой проект, будем снимать, нужна ваша помощь. И одним из первых консультантов у нас был Михаил Михайлович Рогаль, хирург НИИ им. Склифосовского, профессионал высшего уровня и просто очень хороший и отзывчивый человек. Действующие хирурги сейчас на площадке присутствуют постоянно: и инструменты учат держать, и какие-то тонкие моменты правят — куда смотреть, как реагировать. И байки всевозможные рассказывают, конечно.

На нескольких сезонах у нас был анестезиолог среди консультантов, Константин Лукич. Он был настолько хорош, что мы его взяли играть анестезиолога в кадре. Далеко не все знают, что анестезиологи вообще-то не менее важные люди в операционной, чем хирурги. Как-то дыхание у всех слегка сбивается, когда они про хирургов говорят. Это вы анестезиологов не видели! Господи, вот уж кто прямо вершители судеб человеческих. Именно анестезиолог вообще-то решает, проснешься ты или нет. Грубо, конечно, выражаюсь, но так и есть. И никто ничего не понимает в их работе, такая немножко алхимия и магия. И чувство, когда ты с этим живешь много лет, оно просто так не проходит. Оно потом на лице остается. Боги, ходящие по земле.

Как вы принимали решение, что сериал будет именно про Склиф?

То, что это будет Склиф, было понятно с самого начала. Мы снимаем сериал про скорую помощь, про крутых хирургов. Где у нас самые крутые хирурги в стране — ну конечно, в НИИ Скорой помощи им. Склифосовского.

Были ли мысли снимать какие-то эпизоды в Склифе?

Это невозможно, потому что, хоть я и люблю кино, и не представляю себе жизнь без него, но съемки — это же абсолютно деструктивный процесс, ты врагу не пожелаешь, чтобы у него дома снимали, например. Это хаос, цыганский табор. И в действующей клинике такого уровня и значения мы никогда бы не стали это делать. Так что снимаем мы в павильоне, сейчас уже в третьем по счету. Первый был выстроен на территории завода ЗИЛ, а в какой-то момент запустился процесс сноса и реконструкции всей территории бывшего завода. И совершенно неожиданно, в середине съемок, нам сообщают, что вот через неделю у нас отключат воду и свет, а еще через две недели — снесут. «Кино? Какое кино? Ничего не знаем, договор расторгаем». А у нас съемки еще два месяца.

Чисто случайно удалось задействовать очень высокие личные связи наших друзей. Эти личные связи дозвонились до владельцев непосредственно, которые в тот момент на другом краю света находились, и те не поленились перезвонить своим сотрудникам и дать указание: сносить здание, где киношники сидят, в самую последнюю очередь. И его реально сносили последним из списка. Там уже не было ни света, ни воды, у нас стояли генераторы, биотуалеты и прочее, вокруг все разрушено — а мы снимаем.

Расскажете, что можно, про 12-й сезон? Кого из новых героев можно анонсировать?

Очень мало могу рассказать, все держим в секрете, чтобы зрителю смотреть было интереснее.

Мы уже знаем, что появится отец героини Анны Якуниной...

Это правда, но увы, больше ничего не скажу.

Очень интересуемся, сделает Брагин эту смертельную инъекцию или нет? Этим же заканчивается 11-й сезон. Люди гадают: сценаристы выдохлись, сошли с ума? Что происходит?

Трепать нервы зрителям — мы много лет учились этому мастерству! И это главный ингредиент успешного сериала. И сценаристы, конечно же, не выдохлись.

Сколько сценаристов работает над каждым сезоном?

Главный автор у нас по-прежнему Катя Тирдатова, и есть еще порядка 5-10 сценаристов на каждом сезоне, которые помогают медицинские кейсы расписывать. Ну и важно понимать, что Юля Краснова, режиссер-постановщик, она, по сути, соавтор проекта. Очень многие сюжетные повороты и линии придумывает именно она в плотной связке с Катей. Такой неразрывный творческий тандем получился.

Хорошо, зайдем с другой стороны — места съемок. В разных сезонах у вас бывали разные экспедиции, в Сочи ездили, в Нижний Новгород. Что будет в 12-м сезоне?

Экспедиция будет, но пока не скажу, куда. На юга. Она будет гораздо короче, чем была в Сочи. Там была полноценная большая история, отдельный спецпроект. И только больные на голову продюсеры вроде меня соглашаются на такое сумасшествие — поехать огромной группой на много дней в августе снимать кино в Сочи. Авантюра. И стоила столько! Самолеты, поезда, отели, чуть ли не почку пришлось продать, расходы были безумные. Но есть что вспомнить.

Как думаете, ваш сериал каким-то образом повлиял на отношение к врачам в стране, на внимание к медицине, к проблемам скорой помощи?

Я точно знаю, что престиж медицины, вообще внимание к медицине и представление о том, какой может быть скоропомощная медицина, мы «Склифосовским» подняли. Внесли вклад. У нас и почетные грамоты есть с благодарностью от Министерства здравоохранения. Понимаете, чиновники ведь тоже люди. Днем они в Думе сидят, а вечером наш сериал по телевизору смотрят. Или, по крайней мере, слышат про него. И решения принимают в том числе исходя из своих человеческих представлений.

Я в прошлом году первый раз в жизни вызвала скорую помощь, просто обычную, мне в тот момент показалось, что у меня инфаркт. Нет, все нормально, грудной остеохондроз оказался. Так вот, я была поражена: уровнем врача, фельдшера, уровнем их оснащенности. Они тут же сделали ЭКГ, тут же через интернет прислали мне, тут же всё это подгрузилось в мою медицинскую карту электронную. Прогресс просто невозможный. Я понимаю, конечно, что мы говорим про Москву, и наверняка так далеко не везде, у нас страна очень большая, сложная. Но все тенденции всё равно от Москвы идут. И то, что на государственном уровне медицина, в том числе экстропомощная, является приоритетом, — это очевидно. Я предпочитаю думать, что мы к этому имеем непосредственное отношение.

А разбогатеть команде удалось? В Голливуде, кажется, как только стало бы понятно, что проект успешный, по крайней мере исполнители главных ролей уже бы покупали дома, а остальные члены команды брали ипотеки.

Увы, нет. У нас немножко другая модель оплаты труда в кино, чем на Западе. И на Западе, кстати, это может быть катастрофой для проекта. Почему закрылась «Американская семейка» на пике популярности? Потому что, чем успешнее сериал, тем быстрее растут гонорары, и в какой-то момент экономически снимать его стало абсолютно нецелесообразно. Да, будь моя воля, нашим актерам и нашей съемочной группе я бы платила гораздо больше. Но мы по-прежнему находимся в довольно скромных, по сравнению, например, с проектами, которые снимают стриминговые платформы, бюджетах. А съемки за 14 лет настолько усложнились (стали дороже, естественно), сравните сами первый и 11-й сезон — небо и земля. И когда у нас появляется вдруг возможность «лишних» денег, мы эти деньги вкладываем в то, чтобы сделать проект ещё более крутым.

За эти годы вам приходилось кого-то из актеров отговаривать, может быть, от ухода, спасать от выгорания? Кто-то уставал?

За эти годы у нас было огромное количество крайне эмоциональных разговоров. Понимаете, мы все немножко сумасшедшие — актеры, продюсеры, режиссеры, операторы. Все, кто в кино работает, слегка ненормальные. Ты же не просто за деньги. И понятно, что всем хочется что-то в кадре реализовать. У нас, например, постоянная проблема из-за того, что очень много персонажей. И все главными быть не могут. А актеры в какой-то момент понимают, что им хочется большего, им хочется более объемную, более сложную роль, а нам некуда, невпихиваемо. И тогда люди говорят: мне просто функцией быть не хочется, извините, ухожу. Мы с пониманием к этому относимся. Бывали ситуации, когда мы расставались по взаимному согласию, когда не знали, что делать с персонажем, например. В сериалах таких героев часто «убивают», но мы сейчас стараемся никого не убивать, чтобы всегда была возможность вернуть.

Все же помнят историю с Саламом, которого играл Антон Эльдаров. Мы убили одного из наших главных героев, убили в кадре, жестоко, смачно, дали возможность пострадать и зрителям, и персонажам. Ну, и нас прокляли, в прямом смысле этого слова, писали нам: зачем вы убили Саламчика! Больше мы этого не делаем, не «мочим» главных героев... А, нет! В этом сезоне будет исключение, но это пока, естественно, останется тайной. К тому же сценарий постоянно правится по ходу дела. Ты вроде знаешь, что ты будешь снимать, а жизнь вносит свои коррективы, и актеры тоже. Поэтому вроде планируем, что кого-то спасем или кого-то убьем, а потом оно как-то само... Это прелесть хорошего кино. У тебя настолько живые персонажи, что они тебе не дают возможности фальшивый поворот сюжета с ними сделать. Они уже как будто живые, и ты играешь не с фигурками на шахматной доске, ты играешь будто с живыми существами. Особенно это на «Склифе» заметно. Это же загадочный абсолютно проект. Все говорят: сделай еще один такой же. Я говорю: ну как? Невозможно еще один «Склиф» сделать. Потому что там сложилось столько компонентов, чтобы получилась эта магия. Это проект с мистическим началом, поверьте.

Было ли, что персонаж писался для эпизода, а потом раз — и становился одним из постоянных и важных?

Ходить далеко не надо: самый яркий пример — Аня Якунина. В первый сезон она пришла на эпизодическую роль, и никто не предполагал, что она останется с нами насовсем.

Вообще, то количество актеров, которые сейчас крайне популярны, известны, которых мы открыли, на Склифе просто зашкаливает. Как только выходит новый сезон, все, кто имеет отношение к актерам, садятся, отсматривают и выписывают имена. Бывают, конечно, и не самые удачные решения, но 98%, в том числе эпизодников, людей, которые играют пациентов или людей, которые работают на скорой, людей, родственников, следователей и так далее, настолько классный выбор, что мы их до сих пор вспоминаем.

Недавно мы, кстати, поняли, что даже эпизодников можем «повторять». Говорю, окей, давайте вспомним персонажей, которые нам понравились в исполнении офигенских актеров. Давайте придумаем для них историю. Никто же не говорил, что в Склиф попадают один раз. В Склиф можно попасть массу раз. Тем более, что мы по сравнению с первыми сезонами гораздо больше времени проводим за пределами павильонов. Раньше у нас все вот эти вот катастрофы происходили за кадром, всегда говорили: «Ой, БМВ взорвался», и потом кого-то привозят. А сейчас мы всё показываем в кадре.

Много ли на площадке импровизации?

50% импровизации, а то и 70%. Особенно если говорить про главных персонажей. Ну, понятно, Максим Викторович с Аней — им вообще можно текст не писать. Они могут полностью переделать всю сцену. На других проектах часто говорят, что сценарий — это Библия. Вот написан этот текст, вы этот текст произносите. На «Склифе» такого правила нет. Чтобы не облажаться с медициной, у тебя рядом есть медицинский консультант, который тормознет тебя, если ты начинаешь совсем уходить от разума. А все остальное — просто для импровизации. Поэтому так много смешных мемов, которых сейчас в ТикТоке про «Склиф» полно. Все эти фразочки, шуточки из сериала в народ уходят.

Какие традиции есть на площадке, которые вы соблюдаете неизменно, всегда?

У нас есть одна традиция — «шапка». То есть банкет после окончания съёмочного периода. На многих проектах наливать начинают уже на площадке в последний съемочный день. На длинных — это большое событие, к которому готовятся, собираются все-все. Обняться, побыть в этой атмосфере дружеской, выдохнуть.

Большую часть материала снимаем зимой. Это холодно, это длинные смены, это все время у тебя что-то происходит, то генератор сломался, то он поехал в другую сторону по городу и теперь потерялся, заблудился, а навигаторы не работают, и ты переживаешь бессонницу, тяжёлые смены, нервотрёпку, когда за полгода вперёд пытаешься согласовать смену, в которой должны собраться несколько звезд, а у всех свой сложный график, а потом в этот день икс кто-нибудь заболевает... И у нас были такие истории, когда Лена Яковлева, например, с температурой за 40, обколовшись всем, чем можно, без голоса приехала на площадку, потому что понимала, эту давно согласованную смену уже не перенести, других вариантов никаких, катастрофа... И она снималась с температурой, без голоса. Таких ситуаций масса. И когда вот это все ты проживаешь и потом ты понимаешь, что это все закончилось, все живы и почти здоровы, это повод для того, чтобы всех обнять и всех поблагодарить, сказать добрые слова друг другу.