Ребенку не позволяют увидеть бабушку. Что делать?
Мать троих детей (Есении четырех лет, Ярослава семи лет и девятилетнего Даниила) Светлана Демина, умерла 10 августа 2018 года. Сразу же после этого дети попали в сиротскую систему: родителей у Светланы не было, а отец детей не был вписан в их свидетельства о рождении и не был женат на Светлане.
Игорь Гранальский, отец детей, уехал на родину, в Украину, чтобы восстановить потерянный паспорт и подтвердить отцовство генетической экспертизой. Под давлением сотрудников органов опеки Игорь и Алла Николаевна передали детей дяде Светланы. Но через три месяца дядя отказался от детей, о чем ни Игорю, ни Алле не сообщили.
Бабушка нашла своих внуков в разных больницах Москвы. Женщина ездила из одной московской опеки в другую, и никто не соглашался оформить предварительную опеку, ее перенаправляли из одного отделения в другое. Кто-то из чиновников посоветовал бабушке добиваться опеки в общем порядке и пройти школу приемных родителей — так она потеряла драгоценное время. Детей отправили в приемную семью в Ростове-на-Дону.
Алла Гранальская навещала детей в приюте и не планировала прекращать с ними общение после усыновления, но новая семья решила иначе. Они утверждают, что дети сами не хотят видеть кровных родственников и что решение об отказе в общении вынес суд. Правда, бабушка определение суда пока не видела, и не верит, что дети могут не хотеть с ней общаться: именно она помогала Светлане и Игорю воспитывать детей, после расставания пары дети остались с бабушкой и отцом, и, когда она навещала внуков в приюте, те были ей очень рады.
Мать приемных родителей Лидия сообщила «Коммерсанту», что дети сами категорически против общения с кровными родственниками с обеих сторон. Она утверждает, что отец детей пил, бил жену и издевался над семьей.
Президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская помогает Алле Гранальской добиться общения с внуками: бабушка хочет проводить с ними три недели зимой, две летом и праздновать их дни рождения.
Елена рассказала «Новому очагу», что отец и бабушка активно участвовали в воспитании всех троих детей. Об этом говорят друзья семьи, родственники, соседи.
«Мы считаем, что сотрудники опеки и попечительства не действовали в интересах детей и проявляли формальный подход, – говорит Елена. – Было нарушено право детей воспитываться в семье. Чиновникам было известно о том, что отец и бабушка растили детей и являлись для них значимыми взрослыми. Эту информацию можно было легко проверить. Мы не понимаем, почему им было отказано в праве растить своих детей. Нам представляется вопиющим запрет на встречи Аллы Николаевны с детьми и последующая их передача посторонним людям. Множество фотографий отца с детьми сохранилось и в личном архиве семьи, и в соцсетях покойной Светланы. Да, Игорь не был вписан в свидетельства о рождении детей. Но дело в том, что Светлана, мама детей, росла в детском доме. К сожалению, оставлять прочерк в графе "отец" – частая практика для выпускниц интернатов».
Не только Елена, многие специалисты говорят, что в работе с детьми-сиротами формальный подход недопустим.
По словам Альшанской, с каждой семьей должны работать специалисты. Например, в этой ситуации они должны были определить, нужно ли кровным родственникам проходить школу приемного родителя: очевидно, что если кровный родственник уже занимался воспитанием детей и у них есть крепкие родственные связи, то эти занятия — лишняя трата времени. Кроме того, специалисты могли бы провести беседу с замещающей семьей: объяснить, как важно для маленьких детей сохранять существующие социальные связи, поддерживать общение с кровными родственниками.
Специалисты в один голос утверждают, что в семье ребенку лучше, чем в любом интернате, даже самом благоустроенном, и что опекуны из прежнего круга общения лучше для ребенка, чем совершенно новые люди. В интернате у детей нет личного пространства и возможности принимать решения — и они вырастают с синдромом выученной беспомощности, с трудом встраиваются в общество и легко становятся жертвами мошенников.
Елена Альшанская считает, что число сирот в интернатах можно сократить, выстроив систему поддержки семьям в сложных жизненных ситуациях и создав институт профессиональных приемных семей. «Мы считаем, что интересы детей должны быть главным фактором при принятии чиновниками любого решения. Отрыв от значимых взрослых, изъятие из семьи является для любого ребенка непоправимой психологической травмой. В данном деле дети после смерти матери могли оставаться внутри своей семьи, но по инициативе органов опеки они сначала были переданы малознакомым родственникам, затем, при изъятии, размещены в больницу и в детский дом. Алла Николаевна на протяжении двух лет пыталась вернуть детей, но не встречала ни малейшей поддержки, ей оказывалось и до сих пор оказывается противодействие».
По нынешнему Семейному кодексу, ребенок имеет право общаться с кровными родственниками, а кровные родственники имеют право общаться с ребенком (ст. 55 и ст.67). Но окончательное решение принимают родители. Например, чтобы отправиться с внуками в путешествие, им нужно получить нотариально заверенную доверенность — как любому постороннему человеку. Правда, недавно в ГосДуму внесли законопроект, по которым право на нахождение с ребенком, общение и участие в воспитании получат все совершеннолетние близкие родственники: дедушки, бабушки, братья, сестры, дяди и тети. Возможно, это станет ступенькой на пути к тому, чтобы меньше детей попадали в интернаты после смерти родителей.
Хотя есть и примеры, которые заставят воспринимать эти поправки в штыки. Например, в Оренбурге дедушка добивался права общаться с внуком через суд. Родители утверждали, что внук дедушку боится и категорически отказывается с ним общаться: у дедушки «конфликтный характер и неадекватное поведение». Дело дошло до Верховного суда, который затребовал психиатрическую экспертизу и встречи запретил: экспертиза подтвердила, что дед не интересуется внуком, не называет его по имени и не может придумать, чем они будут вместе заниматься, а ребенка использует как рычаг давления на сына.
«Высказывать свое мнение в суде могут дети с 10 лет. В деле Аллы Гранальской всем детям меньше 10 лет. Судья принимал решение исходя из документированных сведений, полученных со стороны истца и со стороны ответчика. Если бы суд разрешил бабушке общаться с детьми, но те отказались под давлением опекунов, было бы очень сложно повлиять на ситуацию», – говорит Елена Альшанская.