Таинственное исчезновение пятерых детей семьи Соддер: этой загадке уже 77 лет

Почти сорок лет на шоссе у городка Фейетвилл проезжающие автомобилисты видели рекламный щит с зернистыми фотографиями пятерых детей: 14-летнего Мориса, 12-летней Марты, 9-летнего Луи, 8-летней Дженни и 5-летней Бетти. Фейетвилл был и остается «медвежьим углом», где слухи играли большую роль, чем улики: горожане даже не могли договориться, живы ли дети или мертвы. В ночь перед Рождеством 1945 года Джордж и Дженни Соддер отправились спать, как и девять из десяти их детей (один сын был в армии). Около часа ночи вспыхнул пожар. Джордж, Дженни и четверо их детей выбежали, но остальных пятерых никто больше не видел.

Он ничего не видел сквозь дым и огонь, охватившие все нижние комнаты, и лихорадочно перебирал в уме то, что знал: 2-летняя Сильвия, чья кроватка стояла в родительской спальне, была в безопасности снаружи с матерью. 17-летняя Марион с двумя старшими сыновьями (23-летним Джоном и 16-летним Джорджем-младшим) выбежали из дома, подпалив волосы. Джордж решил, что пятеро младших детей все еще должны прятаться наверху, не в силах спуститься по лестнице, охваченной пламенем.

Джордж выбежал на улицу, надеясь добраться до детей через окна второго этажа, но приставная лестница странным образом исчезла. Мужчина бросился к грузовикам, чтобы подъехать к дому и забраться в верхнее окно через крышу машины. Ни один из автомобилей не завелся — хотя оба прекрасно работали еще днем. Джордж лихорадочно искал другой вариант: он пытался зачерпнуть воды в баке, но та промерзла до дна. Пятеро детей оказались в ловушке в огромных клубах дыма, и отец не мог им помочь. Он даже не замечал, что порезанная рука стала скользкой от крови, а голос охрип от криков.

Марион, старшая дочь, побежала к соседям, чтобы вызывать пожарных, но связи с оператором не было. Сосед, увидевший пламя, позвонил из соседней таверны, но ответа все еще получил. Он помчался в город и разыскал начальника пожарной службы Ф.Дж.Морриса, который запустил Фейетвилльскую версию экстренного оповещения: один пожарный звонил второму, а тот — третьему. Пожарная команда находилась всего в четырех километрах, но прибыла только в восемь утра, когда дом Соддеров уже превратился в дымящиеся руины.

Шеф Моррис предположил, что пламя было достаточно горячим, чтобы полностью кремировать тела. Инспектор полиции прочесал завалы и объяснил пожар неисправностью электропроводки. Джордж засыпал подвал полутора метрами земли, намереваясь сохранить место пожара как памятник своим детям. Незадолго до Нового года коронер выдал пять свидетельств о смерти, указав причиной «огонь или удушье». Но Соддеры начали сомневаться, что их дети действительно погибли.

Джордж и Дженни посадили цветы на месте своего дома и начали анализировать странные моменты, предшествовавшие пожару. За несколько месяцев до него в доме появился незнакомец, который интересовался услугами по перевозке грузов. Он прошел в заднюю часть дома, указал на два предохранителя и сказал: «Когда-нибудь это вызовет пожар».

«Странно, — подумал Джордж, — особенно если учесть, что проводку недавно проверили сотрудники электрической компании и подтвердили, что она в отличном состоянии».

Примерно в то же время другой мужчина попытался продать семье страховку и пришел в ярость, когда Джордж отказался.

Джордж, родом из Италии, действительно открыто заявлял о своей неприязни к фашистскому диктатору, время от времени вступая в жаркие споры с другими членами итальянской общины Фейетвилля. Но в тот момент он не принял угрозы всерьез. Старшие сыновья Соддера тоже вспомнили кое-что необычное: незадолго до Рождества они заметили мужчину, припарковавшегося на шоссе и пристально наблюдавшего за младшими детьми, возвращавшихся из школы.

В ночь пожара, около половины первого Дженни ответила на телефонный звонок — кто-то ошибся номером. Она заметила, что на первом этаже все еще горит свет, шторы были раздвинуты, а входная дверь не заперта. Марион спала на диване в гостиной, и Дженни решила, что остальные дети спят наверху. Она выключила свет, задернула шторы, заперла дверь и вернулась в свою комнату. Задремавшую женщину разбудил громкий резкий стук по крыше и грохот от чего-то покатившегося. Час спустя она снова проснулась — на этот раз от клубов густого дыма.

Дженни не могла понять, как пятеро детей могут погибнуть в огне, не оставив и следа. Она сжигала туши животных, чтобы посмотреть на останки — и всякий раз оставалась с кучей обугленных костей. Дженни знала, что в сгоревшем подвале были найдены остовы бытовых приборов, которые все еще можно было опознать. Служащий крематория сообщил ей, что кости сохраняются даже после двух часов горения при 1100 градусах — но дом был разрушен за 45 минут.

Мастер по ремонту телефонов сообщил семье, что их линия, похоже, не сгорела, а была перерезана. Непонятной была и версия с неисправной проводкой — как же тогда объяснить свет, горевший на первом этаже? Был свидетель, утверждавший, что видел на месте пожара мужчину с авторемонтными инструментами — не поэтому ли грузовики отказались заводиться? Однажды, когда семья осматривала участок, 2-летняя Сильвия обнаружила во дворе твердый резиновый предмет, и Джордж пришел к выводу, что это нечто вроде бомбы с напалмом — и именно звук ее падения на крышу слышала Дженни в ночь пожара.

Затем пришли сообщения от свидетелей, видевших детей. Одна женщина утверждала, что видела пропавших детей в проезжавшей мимо машине во время пожара. Другая, работавшая на станции в 80 километрах от Фейетвилла (на полпути к Чарльстону), сообщила полицейским, что подавала им завтрак на следующий день — и на стоянке была машина с флоридскими номерами. Женщина в отеле Чарльстона увидела фотографии детей в газете и рассказала, что видела четверых из пяти через неделю после пожара. «Детей сопровождали две женщины и двое мужчин, все итальянского происхождения. Они зарегистрировались около полуночи и заняли большой номер. Я старалась говорить с детьми дружелюбно, но мужчины были враждебны и не позволили продолжить разговор. Они уехали рано утром следующего дня».

Полиция и пожарная служба Фейетвилла отклонили их предложение. Тогда Соддеры обратились к частному детективу, который выяснил, что страховой агент, угрожавший Джорджу, был членом комиссии, которая признала пожар случайным. Он также услышал любопытную историю от местного священника о Моррисе, начальнике пожарной охраны. Тот якобы признался, что обнаружил в пепле «сердце», которое спрятал его в ящике и закопал в руинах. Но когда коробку раскопали, в ней оказалась говяжья печень, не тронутая огнем. До Соддеров дошли слухи, что Моррис сделал это в надежде успокоить семью и остановить расследование.

В 1949 году Соддеры решили начать новый поиск на месте пожара и пригласили патологоанатома из Вашингтона — Оскара Хантера. Было обнаружено несколько небольших предметов: монеты, частично сгоревший словарь и несколько обломков позвонков. Хантер отправил кости в Смитсоновский институт, в отчете которого говорилось, что кости принадлежат молодому мужчине 16-22 лет, соответственно, маловероятно, что это останки 14-летнего Мориса. Более того, кости не подвергались воздействию огня.

«Очень странно, что при тщательный раскопках в подвале дома не было найдено никаких других костей. Так как дом горел немногим дольше получаса, можно было бы ожидать найти полные скелеты пяти детей, а не только четыре позвонка». В отчете также предполагалось, что кости, скорее всего, находились в грунте, который Джордж Соддер использовал для заполнения подвала при создании мемориала.

Отчет Смитсоновского института заставил власти провести два судебных слушания, которые, однако, закончились ничем: губернатор и начальник полиции штата объявили Соддерам, что их поиски «безнадежны», и закрыли дело. Но Джордж и Дженни не сдавались — они установили рекламный щит у шоссе напечатали листовки, предлагающие крупное вознаграждение за информацию о своих детях. Посыпались звонки: о Марте, находящейся в монастыре Сент-Луиса, о пьяном разговоре в баре Техаса, о том, что дети находятся у дальнего родственника Дженни. Джордж метался по стране, хватаясь за каждую зацепку, но, всегда возвращаясь домой без ответов.

В 1968, спустя 23 года после пожара Дженни получила письмо без обратного адреса. Внутри лежала фотография мужчины, на обороте которой была загадочная надпись: «Луис Соддер. Я люблю брата Фрэнки. Илильские мальчики. А90132 или 35». Сходство с пропавшим 9-летним Луи было поразительным — тот же нос, глаза, волосы. Соддеры наняли частного детектива и отправили его в город в штате Кентукки, на который указывал почтовый штамп. Больше они о нем ничего не слышали.

Семья боялась навредить сыну, обнародовав письмо или название города, но они изменили рекламный щит, включив в него полученную фотографию. Увеличенную версию Соддеры повесили над камином. В последнем интервью Джордж сказал:

Дженни, которая после пожара носила только черное в знак траура, прожила еще 21 год после смерти мужа в 1968. После ее смерти рекламный щит у шоссе сняли, но дети и внуки семьи Соддер продолжили расследование и выдвигали собственные версии — о местной мафии, возможном вымогательстве, о незапертой входной двери и похищении кем-то, кому дети доверяли.

Сильвия Соддер, самая младшая дочь, не верит, что ее братья и сестры погибли в огне. Когда позволяет время, она посещает сайты по расследованию преступлений и общается с людьми, все еще заинтересованными в тайне ее семьи. Самые первые воспоминания Сильвии связаны с ужасной ночью 1945 года, когда ей было 2 года. Она пообещала своим родителям, что не позволит этой истории умереть — и, похоже, держит слово.