Марта Кетро о том, что делать, если добро становится насилием
Добро и насилие
Недавно моя подруга разругалась с бойфрендом, потому что он о ней позаботился. Жили они отдельно, но у него были ключи от её квартиры. Возвращается она как-то домой и обнаруживает перемены: винтажное кресло в стиле семидесятых исчезло, на его месте стоит новенький безликий диванчик, а на нём в позе победителя сидит её парень. Я, говорит, выкинул твою рухлядь и купил то, что тебе нужно. А она своё кресло очень любила, это был кусочек уюта из детства. Но на все стадии её возмущения, от изумления до гнева, бойфренд отвечал одно: «Ты ничего не понимаешь, так гораздо лучше!» Обиделся очень на её неблагодарность.
Другой женщине муж сделал подарок: потратил порядочный кусок семейного бюджета на абонемент в спортзал. И не то чтобы она была толстой и запущенной, просто он подумал, что ей пора укрепить спину. И вообще, это отличное женское развлечение, он в сериале видел, что все девочки это любят. Услышав, что она не хочет в спортзал, сердито ответил: «На тебя не угодишь, вообще не буду тебе ничего дарить!»Ещё один парень решил проучить свою девушку, которая никогда не застёгивала сумочку. Утром, пока та собиралась на работу, вытащил тихонько её кошелёк, чтобы впредь была аккуратней. Неважно, что она полчаса ждала маршрутку, а потом с позором её покидала, отъехав от дома на несколько километров, и возвращалась пешком под дождём. «Да, я знал, что ты разозлишься, но было бы гораздо хуже, если бы его однажды украли. А теперь запомнишь!» Она, в самом деле, запомнила и сделала выводы, но не совсем те, на которые он рассчитывал.
Таких рассказов я слышала множество, и, кроме беспомощной ярости жертв, их объединяет одно — все эти люди хотели сделать «как лучше». И страшно возмущались, когда им говорили, что это было насилие — дружелюбное и замаскированное заботой.
Пока мы маленькие, взрослые решают за нас абсолютно всё: когда и что есть, в каких штанишках гулять, во сколько ложиться спать. С того прекрасного времени прошло достаточно лет, мы уже научились нести за себя ответственность. Но для некоторых людей властная родительская опека осталась главным критерием любви. «Решать за тебя» равно «заботиться» и равно «любить». Вот они и проявляют свои чувства, как умеют.
А кроме того, они действительно думают, что им со стороны видней, а вы просто не понимаете своего счастья. Но если вас хорошенько потыкать носом в это счастье, наверняка поймёте.
Чтобы сохранить отношения с таким человеком, придётся снова и снова проговаривать вслух и с достаточной убедительностью, что вы взрослая. Да, нуждаетесь в поддержке, подарках и заботе, только не нужно для этого вами распоряжаться. Если промолчать, это будет повторяться. Не бойтесь обидеть или показаться занудой, оставайтесь вежливой и твёрдой. Например, психологи не советуют улыбаться, высказывая претензии, даже если вы смущены. Не надо заискивать и обесценивать проблему: ваши границы нарушены, и это серьёзно.
Но есть отдельный подвид неисправимых агрессоров — воспитатели. Это они «для твоего же блага» сообщают неприятную «правду» (которая на самом деле обычное критиканство), подстраивают гадости, внезапно выкидывают вас из лодки в воду, чтобы научить плавать — в переносном, а иногда и прямом смысле. Когда взрослый человек берёт на себя функцию воспитателя по отношению к другом взрослому, это неизменно выливается в отвратительные вещи. Они говорят, что выводят вас из зоны комфорта, но это не более чем тирания. Потому что вы давно выросли и сами решаете, у кого и чему учиться.
И если с прочими доброжелателями можно разговаривать, раз за разом объясняя, что вы в состоянии решать за себя и не нуждаетесь в принудительном осчастливливании, то от «воспитателей» стоит уходить сразу. Потому что с насильниками не договариваются.
К сожалению, многие девочки, с которыми родители разговаривали на языке контролирующей любви, поначалу легко смиряются с «воспитанием». Командует — значит любит, берёт ответственность, решает проблемы. Но слишком часто вместе с ответственностью у них забирают и свободу, превращая в беспомощных жертв — а эта история уже совсем не про любовь.
