«Мамаша, я живой» История, вызывающая слезы

Когда Владик женился и переехал от мамы, она скучала и все время звонила ему. «Я, конечно, его доставала дурацкими вопросами: где был, что ел, куда поехал. Иногда он говорил свое: "Мамаша, отстаньте" или "Мамаша, я занят", но через полчаса все время перезванивал: "Ну что, мамаша, о чем вы хотели поговорить?"»

Сергей проводит растяжку мышц Владислава. Это тоже необходимо делать регулярно, чтобы снимать напряжение

Владик родился на Старом Арбате, а вырос на Новом. Беня, как его все звали, с детства был весельчаком и душой компании. Типичный арбатский ребенок, говорит Людмила. С академической учебой особо не складывалось, зато с работой всегда было хорошо. К 36 годам у Владика была своя небольшая фирма такси.

В тот февральский день 2012 года была метель и гололед. Владик осторожно отвез маму в Леруа Мерлен и собирался помочь ей выбрать обои для ремонта. Она отговорила его, мол, что ты будешь тут два часа маяться, лучше езжай по делам, а потом вернешься за мной. «Мамаша, что-то мне так неохота никуда ехать», — сказал он. Но тут позвонила знакомая и попросила забрать ее из ресторана и отвезти домой на ее машине. Добрый Беня согласился, он всегда ей помогал.

Ресторан был рядом с его домом. Он оставил свою машину, забрал знакомую и довез ее на ее машине до дома.

Оттуда поймал такси до своего дома, чтобы оттуда уже на машине ехать за мамой. «Я как раз позвонила ему и сказала, что уже на кассе. "Мамаша, я быстро", — сказал он, и почему-то от этого "быстро" что-то сжалось у меня в груди». Владик сел на заднее сиденье такси и захлопнул дверь.

Виновником аварии признали водителя такси, он получил год условно. Еще он должен был выплатить деньги на лечение Владика, но Людмила отказалась.

«У него у самого двое детей, живут они небогато, я не могла отбирать у них эти деньги. Да и никаких обвинений не предъявляла. Это уже ничего не изменило бы», — говорит Людмила.

Когда Владик пришел в себя, врачи намекнули ей, что сын навсегда останется «овощем», и попросили подумать о том, чтобы отдать его органы на трансплантацию. «Моего сына? На органы? Ни за что», — сказала мать и забрала его домой. Сама санитарный врач по профессии, даже она не представляла, насколько это будет тяжело.

Но Людмила все делала сама. Мыла, кормила из шприца через гастростому, меняла памперс. Вставала несколько раз за ночь и по часам переворачивала. Наняла специального массажиста.

А через год сдала свою квартиру в Москве и сняла домик в Подмосковье, чтобы летом вывозить Владика гулять на свежий воздух. Сначала деньги на все это были, а потом кончились.

«Мы с ним много болтаем, читаем книжки, поем песни», — говорит улыбающаяся Людмила. Ее «мы» на самом деле «я», потому что болтает, читает и поет — она. А Владик лежит и смотрит в одну точку. «Я понимаю, этого не видно, но я знаю, что он там. Он там внутри живой, он все понимает. И я чувствую, когда ему холодно, когда он хочет есть, когда недоволен, а когда смеется. И, поверьте, он часто смеется».

Людмиле 66 лет, она инвалид второй группы из-за диабета. Ее пенсия — 14 тысяч рублей. Пенсия Владика по инвалидности — 18 тысяч рублей.

С Людмилой в домике живет приятельница Надя, которая помогает ей ухаживать за сыном. Людмила платит Наде 30 тысяч в месяц. Три раза в неделю приходит массажист, час его работы стоит три тысячи рублей. Получается 36 тысяч в месяц. Еще столько же уходит на лекарства — от спастики мышц, от эпилепсии, от болезни Паркинсона. Без них и массажа ноги и руки Владика были бы еще более скрюченными и деревянными, а двухчасовые приступы эпилепсии были бы не раз в два года, а каждый день.

Владислав до болезни

Раньше массаж делали чаще, но теперь деньги кончились. А еще нужна специальная кровать с подъемником. Для лежачего больного кровать и правильный матрас — это вся жизнь. Чтобы тело находилось в правильном положении, чтобы не было пролежней. А еще они больше не ездят на обследования в Бурденко — нет денег.

Нанять карету скорой помощи с каталкой стоит 16 тысяч рублей только в одну сторону. Само обследование — 95 тысяч рублей. Если раньше были накопления, помогали знакомые, то теперь — только кредиты.

«Но деньги не главное, — бодрится Людмила. — Главное — сила духа. Вот когда я ее потеряю и лягу вот тут рядом с ним, тогда будет настоящее горе. А сейчас — это технический момент. Я все время говорю Владику, что, когда он придет в себя, первое, что он сделает, — напишет роман о том, что он чувствовал. Это будет великая книга. А потом напишет другую, о чем хочет. И станет великим писателем. Я это точно знаю».

Людмила с сыном Владиславом

И только когда Людмила выходит из кухни, Надя тяжело вздыхает.

— У нее самой приступы давления, да еще сахар в крови вечно повышается. Не дай бог с ней что-то случится. Ей адски тяжело, и один Бог видит, насколько. Еще эти кредиты, в которые она влезла. Не знаю, откуда у этой женщины столько сил.

— Чепуха, — говорит на последней фразе Людмила, возвращаясь на кухню. — Это же мой сын, и он живой. Лучше такой, чем никакого.

В России всего несколько фондов помогают взрослым. Благотворительный фонд «Живой» приходит на помощь тем, кому отказало государство и другие фонды.

Людмиле и Владику, и таким, как они. За годы работы фонд помог почти двум сотням людей с похожими проблемами. Но чтобы «Живой» мог оказывать помощь, надо помочь выжить самому фонду. Мы собираем деньги на зарплату сотрудников, на связь, на бензин, на аренду офиса, чтобы люди могли эффективно работать и собирать деньги нуждающимся. В частности, Владику на специально оборудованную кровать.

Пожалуйста подпишитесь на ежемесячное пожертвование прямо сейчас! Никому из нас не дано знать, чем закончится очередная поездка в такси. Ваш вклад, даже небольшой, очень важен. Потому что человеческая жизнь — это высшая ценность. И пока человек живой, ему нужно помочь.

Оригинал статьи на сайте Такие Дела