Спустя 78 лет полька разыскала семью, которая в Холокост спасла её от концлагеря
В сентябре этого года Авива Ландау впервые после окончания войны решилась вернуться из Израиля в родную Польшу, чтобы разыскать семью женщины по имени Анна Неклаус/Неклаусова. Она не знала, кого конкретно ей нужно найти, и располагала лишь адресом в городе Козенице. За несколько дней до поездки внучка Авивы – Гал Штерн – сделала последнюю попытку разыскать родственников Анны в социальных сетях. Она опубликовала в одной из групп Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) пост, в котором рассказала, что женщина, чью семью они ищут, родилась примерно в 1890-1900 годах в окрестностях Варшавы. Во время войны Анна два года прятала у себя Авиву, которую для конспирации называла Зосей и представляла своей племянницей-католичкой, пишет The First News.
По счастливой случайности пост Гал попался на глаза жительнице Козенице Агнешке Янечек, которой Анна приходилась тетей. Женщина написала Гал и пригласила Авиву в гости, чтобы встретиться с дочерью Анны и другими ее родственниками. Самой Анны Неклаус, к сожалению, уже нет в живых. В конце сентября состоялась долгожданная встреча Авивы с семьей своей спасительницы, которой она обязана жизнью. Пожилая женщина не могла сдержать слез – особенно во время посещения могилы Анны.
Как Авива рассказала новым знакомым, в 1943 году во время второй и последней волны депортации евреев из варшавского гетто родители смогли найти в городе укрытие для Авивы и ее старшей сестры Хадассы. Девочки несколько лет не теряли надежды снова встретиться с матерью и отцом. Им повезло: Давид и Женя Брахфельд пережили Холокост и воссоединились с дочерьми после войны.
До Второй мировой войны Брахфельды жили в собственном доме на окраине Юзефува. С приходом немцев в октябре 1940 года их жизнь изменилась в один миг. Давиду пришлось распродать все имущество ради покупки еды и медикаментов – их ему тайно передавали по канализационным каналам, проходящим под гетто. Как вспоминает Авива, за кусок хлеба ее отец отдавал бриллианты.
В 1943 году, когда Авиве было шесть лет, евреев из гетто пешком погнали на станцию Умшлагплац, чтобы затем отправить в концлагерь под Треблинкой. Отца и Авиву забрали первыми, а матери и Хадассе приказали дожидаться депортации в гетто. Давиду кое-как удалось подкупить одного из охранников золотыми часами – тот согласился вывезти Авиву в безопасное место, но не выполнил обещания. Польку спас счастливый случай: один из немецких солдат, которому заплатили целое состояние за спасение другой девочки, по ошибке принял Авиву за нее, спрятал в чемодан и вынес с вокзала в Умшлагплац за минуты до прибытия поезда.
Вернувшись в гетто, Авива несколько дней искала родных, пока не встретила друзей, которые помогли ей воссоединиться с сестрой. Отец девочек знал, что они не смогут выжить сами, без взрослых. Он связался со знакомыми в Варшаве и попросил их укрыть его дочерей, отдав за это свои последние сбережения. Так Авива оказались в доме Анны Неклаус – женщины с несгибаемым характером и твердой силой воли, которые помогли ей пережить две мировые войны и Революцию 1905-1907 годов. Авиве сделали поддельное свидетельство о рождении с польским именем Зося, чтобы она могла выходить на улицу.
Когда закончились средства, переданные Давидом, Анна стала содержать девочку, тратя собственные накопления и зарабатывая на еду продажей печенья. Она сильно рисковала, но не отказала ребенку в помощи. Однажды в дом к Анне ворвались немецкие солдаты. По словам Авивы, ее спасительница держалась очень стойко. Она приказала девочке лечь в постель и притвориться больной, а солдатам сказала, что у ее племянницы заразное заболевание, так что они не стали к ней приближаться.
Даже когда ее 14-летнего сына Богдана посадили в тюрьму за кражу штыка у немецкого солдата, Анна не дрогнула. Она прошла огонь и воду, чтобы вытащить его оттуда. В 1944 году немцы, чувствуя свое скорое поражение в войне, стали сговорчивее и охотно брали взятки. Но произошло то, чего Анна не могла предвидеть – глава СС и полиции Варшавы Франц Кутчер, который дал обещание освободить Богдана, был убит армией Крайова. В отместку немцы расстреляли всех заключенных на руинах гетто. Среди погибших оказался и Богдан.
Контроль и проверки в столице усилились, так что Анна была вынуждена выслать Авиву к родственникам, жившим за пределами Варшавы, где она спокойно дождалась окончания войны. После освобождения Треблинки Женя и Давид искали дочерей через объявления в газетах и друзей. Семья воссоединилась – и это было редкое, удивительное для тех времен событие.
За годы разлуки Авива забыла своих родителей. Она уже считала себя католичкой и каждый день читала молитвы на польском. Первое время она называла отца и мать дядей и тетей. Девочке понадобилось много времени, чтобы вернуться к своим еврейским корням.
Брахфельды уехали из Варшавы сначала во Францию, а затем в Израиль, но через 15 лет после войны Авиву нашло письмо от Анны. «Строки, написанные ее рукой, были полны любви. В письмах она всегда называла меня "моя маленькая Зося". Я навсегда осталась для нее маленькой девочкой. Анна писала, что если бы я не смогла найти отца и мать, она бы стала моей матерью», — вспоминает Авива. За четырнадцать лет Авива получила от Анны пять писем, в которых та рассказывала о своем бедственном положении и сложных условиях, в которых осталась Польша после войны. Семья Авивы отправляла Анне деньги и апельсины – не зная, доходят ли они до адресата.
Брахфельды никогда не забывали того, что Анна сделала для их дочери. О ней часто и много говорили, а позже Авива назвала именем своей спасительницы правнучку. Спустя годы Брахфельды передали в Музей памяти Холокоста Яд ва-Шем сведения об Анне и подвиге спасения детской жизни, который она совершила во время войны. Не хватало только свидетельств от польской стороны. Теперь, когда состоялась долгожданная встреча с семьей Анны, Авива заберет в Израиль недостающие данные в надежде, что поступок Анны будет признан героическим и в честь нее в Яд ва-Шем будет высажено дерево памяти.