Папа может: истории приемных семей глазами мужчин

Двое кровных, трое приемных — сплошной кризисный менеджмент на работе и в семье! Но наш сегодняшний герой Павел Рудаков справился. Вместе с благотворительным фондом «Арифметика добра» мы начинаем цикл публикаций, в которых приемные папы рассказывают о своей жизни, о воспитании детей, о непростых моментах и о том — что же такое быть настоящим мужчиной, заботливым, любящим и сильным
Папа может: истории приемных семей глазами мужчин

Фонд «Арифметика добра» уже пятый год занимается помощью детям, оставшимся без родителей. Есть в фонде программы помощи выпускникам детских учреждений, есть программа наставников, есть дистанционное обучение для детей-сирот, позволяющее подготовиться к поступлению в вуз... Но самая главная помощь ребенку, оказавшемуся в учреждении — это, конечно, семья.

В фонде работает собственная школа приемных родителей, консультации для кандидатов и клуб «Азбука приемной семьи». Родители, принявшие детей, остаются в проекте на долгие годы, получая поддержку, помощь и просто дружбу единомышленников.

Вместе с клубом мы начинаем цикл рассказов о приемных папах.

Основательница клуба «Азбука приемной семьи», писательница и журналистка Диана Машкова говорит о сегодняшнем герое:

Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.

«Успешных мужчин отличает от остальных одно очень важное качество — способность к рефлексии. Критический самоанализ — великая вещь для познания себя и окружающего мира; для построения карьеры и отношений в семье. Как показывает практика, между всеми этими задачами много общего. Чтобы добиться успеха, важно как следует изучить самого себя — понять, кто ты есть не в обычных спокойных обстоятельствах, а в стрессовых ситуациях и в период больших перемен. Павел Рудаков, руководитель отдела маркетинга компании XEROX и многодетный приемный отец, поделился своей личной историей, которая наглядно это демонстрирует».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Первая мысль

«Я работаю в компании Xerox уже десять лет. Начинал с базовой позиции, а сейчас возглавляю отдел продуктового маркетинга. Карьеру до среднего звена построил. И тогда, собственно, появились возможности сделать что-то еще.

Мы с женой всегда хотели иметь большую семью. О трех-четырех детях думали точно, хотя я лично пределов не видел. Сначала родились наши кровные дети — первым сын Ярослав, второй дочка Мирослава, ее мы ждали долго, целых девять лет. Когда старшему ребенку исполнилось одиннадцать, а младшей дочке — два годика, мы с женой почувствовали, что у нас есть внутренний ресурс, любовь и желание еще как минимум на одного ребенка. Собственно, с этого все самое интересное и началось. Мы открыто поговорили об усыновлении – и поняли, что для нас обоих теоретически это возможно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

А потом полгода каждый из нас жил наедине с этой мыслью. Вернулись к разговору неожиданно — причем, оба сразу, в один момент. Спросили друг друга: «Почему мы этим не занимаемся до сих пор?». И не нашли ответа.

Супруга сразу же записалась в школу приемных родителей. У Анны психологическое образование, она детский психолог. Окончила школу — а после стала советовать пойти учиться и мне: «Давай ты тоже пройдешь, лишних знаний не бывает». Но у меня то одно, то другое, в итоге еще полгода ушло на поиск школы, которая обучает по субботам. Мы с супругой вместе ее прошли, Аня училась повторно. Вторая школа показалась ей совсем другой – там было гораздо больше практики, к нам на занятия приходили состоявшиеся приемные родители, делились своим опытом.

У меня поначалу были довольно радужные представления об усыновлении.

Я не всю информацию воспринимал так, как ее нам давали тренеры школы. Считал, что это такое абсолютное добро — взять ребенка из системы и подарить ему новую жизнь. Но когда начал погружаться в тему, понял, что ситуация далеко не такая однозначная, и не всегда это абсолютное добро. Как раз в школе нам рассказали, что есть дети, от которых отказываются вторично. Благодаря обучению я изменил свои убеждения: теперь уже считаю, что взять ребенка это не абсолютное добро, но не справиться и вернуть — это абсолютное зло.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Школа приемных родителей — это очень правильный и необходимый элемент подготовки. Мы после окончания учебы еще долго вместе с женой анализировали сказанное и сделанное в школе. Для себя я тогда понял, что пока сомневаешься в своих силах, до знакомства с детьми лучше вообще дела не доводить».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Новый поворот

«После школы закрутилась наша история. Мы стали присматриваться к детям, искать по базам, заходить в банк данных о детях-сиротах. Реально оценивали свои силы, и поэтому планировали принять в свою семью одного ребенка. Так же, как у всех усыновителей, была мечта о ребенке помладше, который бы хорошо адаптировался, встроился в семейную иерархию – планировали ребенка младше нашей дочки.

И вот в опеке нас вдруг спрашивают: «А почему вы заявление пишете на одного?». Мы говорим: «Планируем одного», а они отвечают: «Напишите лучше как-то шире. Вы другие варианты рассматриваете?».

Мы честно рассказываем: «Ну, в целом да, двоих, наверное, мы как-то морально готовы принять. Но для этого что-то экстраординарное должно случиться». А они нам снова: «Если двоих готовы, напишите лучше заявление на троих и расширьте немного границы возраста. Ну какая разница, что в заключении будет указано? Вы же этим ни под чем не подписываетесь».

"Оказывается, к тому моменту наши дети уже потеряли семью: они лежали в больнице и их очень не хотели отдавать в детский дом"

Мы только потом поняли, что разговор был не отвлеченным, а вполне конкретным — оказывается, к тому моменту наши дети уже потеряли семью: они лежали в больнице и их очень не хотели отдавать в детский дом. Но ребята действительно болели в тот момент: у одного был бронхит, у двоих других ОРВ. Их лечили и параллельно искали семью, а тут как раз мы и появились на горизонте.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как только было готово заключение, нам говорят: «У нас есть трое замечательных детей, они никогда не были в детском доме, сходите, познакомьтесь». Это прозвучало как гром среди ясного неба: мы рассчитывали на одного малыша, а тут детей сразу трое. И старшему мальчику уже 3,5 годика, он старше нашей дочки. Всё не так, как мы планировали! Но все равно мы пошли в больницу.

Увидели сначала младшую – такая крошка заплаканная, вся сопливая. Потом познакомились с мальчиками. Они там были любимцами всего отделения: их кто конфетами подкармливал, кто развлекал.

Мы вернулись домой, и состоялся семейный совет. Наш сын Ярослав, кстати, чуть ли не первым согласился, воспринял новость с большим энтузиазмом: «Да, давайте, конечно, это сделаем!». И мы все пришли к единому мнению – понимали, что троим братьям-сестрам, это уже целый так называемый «паровозик» — не так-то просто найти родителей. А у нас все-таки есть опыт с собственными детьми и условия позволяли.

В 2016 году мы приняли в свою семью сразу троих детей.

Младшую Свету, среднего Лёшу и старшего Сашу. Они погодки, им тогда было годик, два и три соответственно. В общем, как мы ни хотели, чтобы Мирослава была старше ребенка, которого мы принимаем, она получилась средней. Мы их с Лёшей теперь называем «двойняшками». Наша семья резко стала больше».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Семейный менеджмент

«Так получилось, что задач в жизни заметно прибавилось, и многие вещи из бизнеса я стал автоматически переносить на детей. Конечно, в семье отношения всегда эмоционально глубже, сильнее, насыщеннее, но базовые методы управления сотрудниками очень похожи на выстраивание отношений с детьми – и мотивация, и правильное подкрепление, и иерархия. Последнее, кстати, поначалу оказалось для нас самым сложным.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Во-первых, среди самих детей получилась путаница.

Логика возраста в нашем случае не срабатывала, не отражала объективной картины. В итоге мы нашли для себя другую отправную точку - момент попадания к нам в семью.

Только тогда все сложилось: сначала наши кровные дети, а потом логически выстраивалась цепочка нашего «паровозика» по возрасту.

"Ненормально было то, что поначалу он брал на себя роль родителя"

А во-вторых, требовалось, чтобы все дети приняли родителей как главные фигуры в семье. И вот тут сложности возникли с трехлетним Сашей, хотя внешне все выглядело прекрасно – он нас быстро признал папой и мамой, сразу стал так называть вслед с остальными детьми. Ненормально было то, что поначалу он брал на себя роль родителя.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Саша всегда опекал младшего брата, заботился о нем. Если ему что-то давали, угощали, он всегда делился с Лешей. Даже если Леши в этот момент не было дома: «А Леше? Можно я ему оставлю?». От себя отрывал, как будто боялся, что младший брат чего-то не получит, останется голодным.

Думаю, этот страх он принес с собой из прошлой жизни. Сестра, наверное, тогда была на грудном вскармливании, поэтому он о ней так не беспокоился. А за брата постоянно переживал.

Для малыша трех лет это неправильная история: ребенок не должен отвечать за другого ребенка.

И все-таки Саша долго себя искал, хотел понять, кто же он есть в нашей семье. Потребовалось два года для того, чтобы он принял ситуацию и признал очевидное: он – ребенок. Сейчас сын уже расслабился: позволяет себе беззаботно веселиться, иногда шкодить, иногда делать глупости, которые доводят родителей. Но это нормально. Ответственность за детей – дело родителей. Сейчас, к счастью, все ушло в прошлое. Саша дал себе право быть ребенком. Иерархия утвердилась».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Учиться с нуля

«Кроме иерархии, необходимо было определить нашу "политику" — те требования, принципы и основы, на которых мы будем строить отношения в семье. Очень помог опыт воспитания кровных детей и психологическое образование супруги – основы у нас уже были сформированы, требовалось их подкорректировать в соответствии с новыми обстоятельствами.

"Основные запреты у нас касались только того, что опасно для жизни - все остальное было доступно"

Например, основные запреты у нас касались только того, что опасно для жизни. Ну, например, нельзя играть с плитой на кухне. Все остальное было доступно для экспериментов. Так, например, младшая дочка разрисовала белые обеденные стулья, причем очень старательно, после чего получила рекомендацию от нас, что лучше рисовать на бумаге, так как стирать со стульев будет сложнее. И это сработало – больше рисования на мебели не было.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Конечно, свои трудности возникли в нашей семье и с адаптацией. Какое-то время дети привыкали к тому, что у них новый дом. У всех появилось свое место, и это тоже было внове — даже наличие у каждого собственной кровати стало для них открытием. Мы, к сожалению, не знаем, как они жили раньше. Можем только догадываться по реакции и поведению. А они говорят о том, что в их прошлой жизни было много асоциального и слишком мало заботы.

И все же двое младших адаптировались достаточно легко. А вот со старшим все было сложно.

Саша помнил своих родителей, уже неплохо говорил, у него сложились свои привычки и представления о мире.

Ему требовалось больше поддержки, чем малышам. Имея опыт управления, я бы сравнил его вхождение в семью с периодом адаптации нового сотрудника на работе. Человек вливается в новую компанию, и для него все там новое – коллектив, процессы, логика действий людей, корпоративная культура. Я понял, что, как и сотруднику, должен рассказать Саше о процессах, которые происходят у нас дома. Показать, что и как здесь работает. По сути, применил механизм адаптации новых сотрудников, которым пользуюсь на работе. Мне приходилось объяснять самые банальные бытовые вещи: где висит полотенце, как им пользоваться, где еда, что можно делать с едой, как именно нужно есть.

Я раньше никогда не задумывался о том, что все это настолько сложно.

Кровные дети постепенно привыкали ко всему сами, глядя на нас, родителей. И уж точно у нас не было проблем с тем, чтобы правильно вести себя за столом, есть чисто, банально не оставлять за собой крошек, воды и луж.

"Приходилось все показывать и объяснять с азов – как держать ложку, что нужно с ней делать, для чего тарелка, а для чего чашка"

Когда пришли ребята, я понял, что чистые стол и пол — это какая-то сверхзадача. Приходилось все показывать и объяснять с азов – как держать ложку, что нужно с ней делать, для чего тарелка, а для чего чашка. Как это ни удивительно, наша адаптация началась не с психологического привыкания друг к другу, а с банальных бытовых вопросов. Надо было хоть как-то их отладить. И только следом начался эмоциональной этап адаптации.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В семье трехмесячный испытательный срок, если в шутку продолжать аналогию с работой, превращается в куда более долгий период. У нас, например, адаптация заняла два года. Зато сейчас, когда она позади, появились совершенно новые ощущения. Это земля и небо! Нам еще однозначно есть над чем работать, но я вижу, как дети меняются. Как улыбается и проказничает Сашка, который раньше ничего такого себе не позволял. С точки зрения его воспитания это очень хороший знак!»

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Командная работа

«Сейчас мы работаем над развитием наших отношений в семье. Базовые бытовые функции уже не вызывают столько хлопот, поэтому мы постепенно переходим от "hard-skills" к развитию и настройке "soft-skills": ведь у каждого свой характер и нюансы поведения.

"Текущие задачи нашей семьи можно сравнить с корпоративной организацией"

Текущие задачи нашей семьи можно тоже сравнить с корпоративной организацией – эффективность всего коллектива напрямую зависит от навыков командной работы каждого ее члена. В семье ведь тоже есть элементы командной работы: сотрудничество, поддержка, разрешение конфликтных ситуаций. Детям необходимо научиться взаимодействовать в социуме, конечно же, с учетом своего возраста и характера.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Индикатор нашей положительной динамики — то, что дети становятся более самостоятельными. Это заметно по играм и свободному времени – они уже сами могут придумать идею и организовать себя, а иногда даже сами вовлекают взрослых в игру.

Адаптация в семье происходит у всех – не только у детей, которые пришли.

Я бы сказал, меняется внутреннее мироздание родителей. У нас с супругой очень сильно изменились взгляды на жизнь, на детей, на воспитание. Вплоть до того, что внутри открылись неизвестные нам раньше ресурсы и вскрылись незнакомые нам качества. Все это позволило лучше себя понять и узнать. А чем лучше знаешь себя, тем легче с собой договариваешься, мудрее управляешь собственными поступками. Личная внутренняя проблема, которая в спокойных условиях незаметна, с приходом в семью приемных детях становится явной очень и очень быстро. Хотя до этого человек десятилетиями жил с ней и банально ее не видел.

Я считаю, что принятие детей в семью — это период откровения, когда родители сами себя познают. Важно сначала понять себя, разобраться со всем тайным и явным, что есть в каждом из нас, а потом уже можно будет выстраивать правильные отношения с детьми».


Фото: Мария Аксенова
Текст: Диана Машкова