«Это должна была быть мгновенная смерть»: как военный лётчик стал бизнесменом

«Авиация – большая ли, малая ли, — не прощает ошибок», – говорит Роман Аранин, военный лётчик или «человек-самолёт», как называли его друзья. 8 августа 2004 года он поднялся в небо на параплане, как окажется – в последний раз. Перелом четвертого шейного позвонка, ожидание смерти, полный паралич и... продолжение активной жизни. Несмотря ни на что.
«Это должна была быть мгновенная смерть»: как военный лётчик стал бизнесменом
Благотворительный фонд «Правмир»
Сегодня Роман Аранин крупнейший в России производитель колясок-вездеходов для инвалидов и владелец собственного реабилитационного центра, который открыл после курса «ПРОреабилитация» от фонда «Правмир».
Содержание статьи
Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.

«Это должна была быть мгновенная смерть»

В тот день на Балтийском море в Калининградской области наступила долгожданная жара. Роман доехал на машине до поселка Донское. Вывез параплан, завел мотор и приготовился к полету.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— Обычно я летаю на параплане без мотора, — рассказывает он. – В районе Донского есть обрыв — подходишь к краю, поднимаешь купол и делаешь шаг с обрыва. А дальше висишь в воздухе — 6 метров сюда, 6 метров туда. Долетел до Янтарного, дошел до мыса Таран, покрутился у пограничника на вышке над головой, девушкам в купальниках помахал, потом через четыре часа приземлился – кайф. Но для таких полетов без мотора нужен северо-западный ветер, который бывает здесь раз в неделю, от силы – два раза.

В тот жаркий августовский день северо-западного ветра не было, и Роман решился лететь с мотором, хотя умел это делать пока еще не очень хорошо. Залил бензин, разбежался, дал газу и взлетел.

-А потом начались ошибки, целая серия ошибок – авиация такого не прощает. У меня стоял слишком мощный двигатель, слишком большой винт, да и параплан огромный – для полетов вдвоем, чтоб друзей и семью катать. Все это я с непривычки не учел. Параплан начал падать на высоковольтные провода, я в панике дал по газам, меня развернуло, и винт начал тянуть не вперед, а назад. Я загремел на спину с высоты 50 метров. И все бы ничего, погасший купол все равно тормозит, но поперечина рамы двигателя была точно напротив шеи.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Роман говорит, что на его теле не было никаких травм, никаких повреждений, переломов — ничего. И, в общем-то, он бы просто встал после падения, как ни в чем не бывало, если бы не точечный, хирургически выверенный удар рамы, перерубившей шею. C4 — самое опасное, смертельно опасное место.

— По всем учебникам это должна была быть мгновенная смерть — спинной мозг был поврежден на том уровне, где от него отходят нервные окончания, отвечающие за управление дыханием. Так что я даже не обижаюсь на врачей, которые пять дней не делали операцию и только успокаивали жену, что она еще молодая и у нее все еще сложится.

«Человек сломался, деньги закончились, ушла жена – у меня не так»

Роман мечтал об авиации с детства. Первый полет совершил уже школьником, в 15 лет. «Мой отец был командиром полка, летчиком, полковником. Я всю юность провел в летных частях. Так что вариантов кем быть у меня не было – конечно, летчиком». Роман закончил одновременно два летных училища – Борисоглебское ВВАУЛ им. В.П. Чкалова и Харьковское им. С. И. Грицаева. Летал на трех типах самолетов – ЯК 52, L -39, СУ-25.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
— А потом в армии закончились деньги и керосин. Летать я больше не мог, а красить бордюры за 100 долларов в месяц не хотел.

Бизнес в Алма-Ате – в 90-е годы Роман стал там самым крупным оптовиком игрушек. Затем бизнес в Калининграде – здесь к 2004 году у Романа было 4 больших магазина обоев и сантехники с филиалами в Липецке, Москве, Анапе. Успешная жизнь, замечательная семья — жена, две дочки. Падение с параплана, как казалось, должно было изменить и перечеркнуть все. «Типовая история, — говорит Роман, — Человек сломался, деньги закончились, ушла жена. Но для такого расклада я, наверное, слишком оптимист».

— Сначала я просто лежал — врачи думали, что не выживу – при переломе C4 перестают работать легкие. Наконец, приглашенный хирург из Новокузнецка спустя 5 дней сделал операцию. Отлично сделал, но время было упущено, думаю, если бы операцию сделали сразу, мое дальнейшее восстановление пошло бы совсем другими темпами.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Затем 40 дней реанимации. Роман хрипел, легкие наполнялись жидкостью, периодически возникал вопрос об ИВЛ, но он все же «раздышался».

Роман Аранин
Роман Аранин
БФ «Правмир»

Колдуны, каштаны и бодипозитив

— А потом я «пошел по колдунам», — Роман пожимает плечами – Через это все проходят. Приходят твои друзья говорят: «денег не надо, вот человек, он готов тебя поставить на ноги. Он вот эту девочку безнадежную спас и вот этого тоже». Потом приходит колдун, делает над тобой энергетические пассы руками. Ну, и в результате ты покупаешь у него какой-нибудь кактус за 20 тысяч долларов. Я понял, что надо завязывать, когда один из таких колдунов в лечебных целях начал класть руки на колени моей жене.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Полный паралич, шевелил только губами и глазами, руки и ноги «тряпочки» без костей — в таком состоянии Роман провел первые пять месяцев после травмы. Но у него было два пути – видеть в своем положении одни минусы или суметь найти плюсы. Он выбрал второй.

-Помню, я наконец увидел какие красивые у нас каштаны вдоль кафедрального собора. Обычно я бежал мимо и ничего не замечал, а тут меня катят полностью в горизонтальном положении – подножки подняты, спинка опущена – и я вижу всю эту красоту. Или вот подходит девушка, у нее красивый третий размер, да еще и декольте, я сразу делаю вид, что теряю сознание, она мне помогает – две минуты чистого наслаждения, — Роман смеется.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
А еще он четко знал, что может менять жизнь – и свою, и людей вокруг себя. И для этого тело не так важно. Важна голова.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— У меня был товарищ, бывший нападающий сборной СССР по регби. Представляете какой это человек? Гора мышц. Разбежится в поле — бетонную стену снесет. Красивый, здоровый дядька. Вот для него было важно, как выглядит его тело. Он как личность был с ним связан на 90%. Я – примерно на 50%. Мне важно другое – эффективен я или нет. Бывает, давление низкое, я пытаюсь работать в горизонтальном положении, но ничего не получается, вот тогда у меня падает настроение. А если вырос живот или бицепс сдулся – не смертельно.

Роман Аранин
Роман Аранин
БФ «Правмир»
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Человек жизнестойкий

Через два года после падения Роман впервые попал на реабилитацию в Москву. Сначала в центр Дикуля, потом в только что открывшейся реабилитационный центр «Преодоление». «И что-то начало меняться», как он говорит. Руслан Курбанов, заместитель генерального директора по социальным вопросам и начальник социальной службы в РЦ «Преодоление» рассказывает, как впервые встретился с Романом:

— Иду мимо палаты, слышу разговор, веселый такой. Иду обратно – снова тот же голос. Я, конечно, зашел познакомиться — такая бодрость и радость в реабилитационном центре редкость. Этот человек – явление. Ведь переживание горя в связи с тяжелой утратой здоровья подобно переживанию при потере близкого человека. Это все равно, что себя потерять. При потере здоровья человек переживает злость, отчаяние, страх, впадает в депрессию. Не все способны это пережить, а Роман невероятно жизнестойкий человек. Впоследствии я всех, кто приходил в наш РЦ, водил в палату Романа знакомиться, а он ругался: «перестаньте меня, как белого медведя показывать». Но он удивительно вдохновлял людей.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
В «Преодолении» Роман начал чувствовать руки, постепенно, очень медленно двигать правой рукой – предплечьем и кистью.

— Сначала мне клали руку на джойстик коляски, и я доезжал из спальни до зала за 40 минут, потом дело пошло быстрее. На данный момент я так привык к новому телу, что чувствую себя в нем совершенно комфортно. А уж работоспособность у меня сегодня в два раза больше, чем в прошлой жизни, до травмы.

Коляска-вездеход, по сути — внедорожник

Судить о словах Романа можно в прямом смысле по делам. Сегодня он владелец фабрики по производству колясок-вездеходов для инвалидов и открывает собственный реабилитационный центр. «Однажды мы с моим другом инженером Борисом Ефимовым гуляли по Светлогорску. Я, еще неопытный пользователь коляски, поехал вниз с горки и резко отпустил джойстик. Коляска остановилась, а мое тело продолжило движение до встречи носа с асфальтом».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Разбитое лицо, опасность падения при такой тяжелой травме – друг Романа был настолько под впечатлением от случившегося, что тут же решил исправить конструкцию коляски, чтобы подобное не повторилось. «Он присоединил к электроколяске гироскоп — устройство, которое приводит сиденье в горизонтальное положение, когда коляска едет по неровной поверхности. На тот момент таких колясок-вездеходов не было в России вообще».

Коляска-внедорожник может ехать по песку, подниматься в гору, спускаться с горы, преодолевать ступеньки. В качестве эксперимента, Роман снял ролик про свою чудо-коляску – видео, где он едет по лестнице. Уже на следующий день им стали звонить заказчики со всего мира. «Мы поняли, что нашли новый бизнес».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Роман Аранин
БФ «Правмир»
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

На пляж? В Испанию. Своих нет

Роман одолжил у двоих своих однокашников по летному училищу по 10 тысяч долларов и запустил производство. Затем, когда Дмитрий Медведев включил электроколяски в федеральный перечень средств реабилитации инвалидов, и их начали массово производить и выдавать инвалидам, оказалось, что мастерских в России по ремонту нет. Роман поехал в Англию на обучение и, когда фонд «Наше будущее» дал ему займ на 5 миллионов, открыл большой склад с запчастями и первую мастерскую.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сейчас у него собственная фабрика, на производстве работают 60 человек, среди них 12 инвалидов-колясочников. Выпускается по 2,5 тыс. электроколясок в год. Но и этим новым бизнесом все не ограничилось.

— Оказавшись в положении колясочника, я понял, что в городе нет доступной среды для инвалидов. Мы начали разговаривать с чиновниками, архитекторами, проектировщиками. Сначала слышали в ответ «невозможно». Тогда я подписал контракты с европейскими производителями пандусов, лифтов, платформ и проч., собрал все образцы в демо-зале и привел туда тех же людей, показывая в реальных условиях, как решить проблему.

Затем Роман пригласил специалистов и начал проводить обучающие семинары. К нему приезжал читать лекции сам Франческ Арагал — архитектор, который сделал Барселону, город на холмах, самым доступным городом Европы для людей с ограниченными возможностями.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— Я поехал в Испанию, сам и увидел, как там оборудованы пляжи. Стало обидно – у нас есть море, а купаться приходится ездить в Испанию. Тогда мы подписали контракт с французами и в 2014 году открыли два пляжа в Калининграде, оборудованные плавающими колясками, мягкими шезлонгами и обслуживаемые нашими волонтерами.

Сегодня благодаря Роману и его команде в Калининградской области 8 адаптированных пляжей. А также открыты пляжи на Байкале, на озере Севан, в Липецке, в Нижнекамске, в Крыму и даже показательный пляж в Польше.

— У нас стопроцентная поддержка местных властей – на городском, областном уровне. Наверное, все дело в том, что мне совершенно чужда такая «инвалидская» позиция: нам все должны, нам все обязаны. Напротив, я прихожу к властям и говорю: «Ребята, волею судьбы я понимаю в этом лучше вас, давайте сделаем так и так». И мне отвечают: «Хорошо».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Роман Аранин
БФ «Правмир»

Учиться на курсах от фонда «Правмир»

Теперь в планах у Романа Аранина собственный реабилитационный центр. Руслан Курбанов говорит, что каждый человек, получивший травму и прошедший огромный путь к восстановлению, мечтает создать свой реабилитационный центр, чтобы помогать другим. «Это такой социальный феномен. К тому же такой человек знает проблему изнутри и улавливает все тонкости организации работы с пациентами лучше врачей. У Романа есть и силы, и возможности использовать свой опыт».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Роман начал с того, что отправил всю команду своего центра сопровождаемого проживания на учебу в Москву. На курсы «ПРОреабилитация» от фонда «Правмир» — в 2021 году «Правмир» получил президентский грант и запустил стажировку для врачей из регионов. Наставники участников — профессионалы реабилитационных центров «Три сестры» и «Преодоление».

— По большому счету, ситуация с реабилитацией в России с тех пор, как я получил травму не изменилась. – говорит Роман, — Если не брать Москву, конечно. В регионах все по-прежнему. Но мы решили это изменить.

Что думают о системе реабилитации в России стажёры курсов «ПРОреабилитация»

Кузьмич Екатерина, инструктор-методист по ЛФК: «Все, что может предложить государство – это либо не очень высокого уровня санаторно-курортное лечение, либо реабилитация в больницах, где очень жесткий регламент и больше времени уделяется бумагам, чем пациенту. Так что пока все держится на энтузиазме бизнесменов, которые строят и продвигают частные реабилитационные центры по европейскому образцу».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ольга Прилепская, начальник службы поддержки и сопровождения: «РЦ для людей с травмой позвоночника в России у нас можно пересчитать по пальцам. Но с травмами позвоночника нужно работать, будучи с пациентами в одном социуме, думать, как они и понимать их потребности. Помимо медицинской реабилитации в одной связке должна идти и социальная реабилитация».

Артем Рахимов, массажист: «В регионах нет реабилитологов, их работу выполняют врачи и младший медперсонал. В результате переработка, недовольство пациентов. И все это при очень низкой оплате труда. Нам необходим обмен опытом как внутри страны, так и за рубежом, обучение, новые кадры».

Елена Зенюк, инструктор-методист ЛФК: «Я 13 лет занимаюсь травмами шейного отдела и вижу, что ситуация в реабилитации сегодня ужасная. После реанимации человек не получает ни реабилитационных услуг, ни психологической поддержки».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

-Реабилитация должна быть построена так. — рассказывает Руслан Курбанов, — Человек попал в беду, ему оказывают помощь до тех пор, пока он не адаптируется к травме, не научится жить в новом теле, не вернется на работу, не получит помощь с доступной средой в квартире.

А на деле, по мнению Курбанова, у нас стандартная программа реабилитации 12-21 день, местные власти не всегда помогают, так как закона за отказ от помощи нет. Если человеку нужен уход, государство сопровождение не оплачивает. А ведь при шейных травмах, подобных травме Романа, человек полностью зависим от сопровождающего — при неподвижном сидении в коляске больше минуты у человека падает давление, отказывают почки, может произойти обескровливание клеток головного мозга и смерть.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

-То есть необходим помощник, который ежеминутно будет наклонять человека вперед, чтобы кровь пошла в сосуды. В нашей системе здравоохранения компенсация такому ухаживающему человеку составляет 1200 рублей в месяц. Это позор.

«Мы будем учить людей управлять мыслью»

На фоне такой печальный ситуации с реабилитацией в России, Роман тот человек, который меняет систему. Встреча с президентом, гранты, программы и учеба у специалистов, уже наладивших реабилитацию.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— Мы начинали с нуля, — рассказывает Роман, — Это в Москве можно переманить специалистов, а нам нужно обучать своих. И первый выпуск нашего реабилитационного центра уже был. Я своими глазами видел, как мальчишка-спинальник, у которого в глазах отражалось все горе мира, прожил месяц с парнем-шейником, помогая ему во всем, и понял в сравнении, что у него просто «насморк». А еще прогулки на свежем воздухе, возможность трудоустройства... У парня за месяц произошел колоссальный прорыв.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Увы, когда натыкаешься на человека, который точно знает, что «все невозможно, все плохо, страна не та, люди не те, и у него самая сложная, уникальная травма и самый сложный случай», руки опускаются. Народ, ну просто поверьте, мы сами, своими мыслями формируем окружающую реальность, свое будущее. А мы со своей стороны будем учить людей управлять компьютером, если надо без рук, если надо, голосом, если надо, мыслью, а если нет ни мыслей, ни голоса, то дыханием. Mы будем подбирать правильную коляску, учить ей пользоваться тех, кто с руками, а тех кто приедет без рук, управлять наклоном головы.

Прощаясь, я спросила Романа, скучает ли он по полетам. И он улыбнулся:

— Да не особо. У меня все это уже было. А адреналин ... мы тут выиграли пять контрактов на поставку колясок. Коляски стоят, как необузданные бизоны в стойле, а англичане пишут, что джойстики будут только в сентябре. И опять мы срочно ищем инженеров и решаем делать джойстики сами, за месяц. Вот где адреналин. С полетами не сравнить.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Автор: Мария Строганова

Роман Аранин
Роман Аранин
БФ «Правмир»