Библиотекарша: история девочки, которая выжила в лагере смерти

Было так – она, симпатичная, веселая девочка, жила в Праге со своими родителями. Отец был адвокатом, мама занималась домом. Жизнь была тихой, но приятной: все в семье любили друг друга, и Дита чувствовала себя счастливой. Она училась в третьем классе, когда что-то неуловимо изменилось. Появилась тревога в глазах отца, страх на лице матери. Все чаще она слышала обрывки разговоров о каком-то Гитлере, о том, что жизнь становится опасной... Она не понимала, что происходит, понимала только, что что-то нехорошее.

Родители заговорили о переезде, писали каким-то знакомым в Южную Америку, в Палестину... Но они не успели. В стране все изменилось за один день. Через несколько дней после прихода к власти нацистов у отца Дины потребовали освободить квартиру. И почти сразу же уволили с работы.

Каждый день приносил новые сюрпризы: евреям запрещали ходит в театр и кафе, пользоваться общественным транспортом. Потом детям запретили ходить в школы. Родители Диты старались приспособиться к новым условиям: вскладчину со знакомыми они нанимали для своих детей частных учителей, старались как-то заработать...

Они жили в гетто и видели, как людей забирали и куда-то увозили. Куда? Они догадывались, что есть какое-то, еще более ужасное место, но вообразить кошмар, который их ждет, не могли. Не хватало человеческой фантазии, чтобы представить себе тот ад.

В декабре 1943 года их отправили в Освенцим. Ехали в вагоне для скота. Вагон был набит так плотно, что всем, даже детям и старикам, приходилось стоять. На весь вагон было одно ведро, в него справляли нужду и мужчины, и женщины. Не было даже воды, не то что еды. В дороге люди умирали, но семья Диты уцелела.

Дита никогда не забудет, как их привезли в лагерь. Темная-темная ночь, слепящий, бьющий прямо в глаза свет прожектора, собаки, захлебывающиеся лаем. А потом Дита увидела поразительное: на перроне стояли узники в полосатых робах с палками в руках. Они били палками тех, кто сходил с поезда слишком быстро.

Мужчин погнали в одну сторону, женщин – в другую. Мама Диты заболела и попала в больничный барак, а отец умер через шесть недель.

В одном бараке был устроен детский блок. Дита была там библиотекарем. Несколько книжек на скамейке вдоль барачной стены — вот и вся библиотека. Заключенные подбирали книжки подбирали около перрона – когда в лагерь привозили новых арестантов, их чемоданы обыскивали, а книги выбрасывали. Фредди Хирш читал детям все подряд, даже географический атлас. Он хотел, чтобы они хоть ненадолго забыли про ужасы концлагеря. Ему помогали другие взрослые. Дите нравился Отто Краус, который учил детей истории и географии. Они учились, значит, впереди могла быть жизнь, в которой им пригодятся знания!

Страшно было все время, но самым страшным был день 8 марта 1944 года. В бараке поставили стол, за стол сел доктор Менгеле. От него веяло какой-то железной жестокостью. Он сидел, равнодушно смотрел, как к нему подходили люди и говорили ровно три слова: свой номер, свой возраст и свою профессию. Менгеле тыкал пальцем в один угол барака или другой. Из одного угла отправили на принудительные работы в Германию, из другого в газовые камеры.

У детей не было шансов выжить – пройти селекцию кровавого доктора могли только люди в возрасте от 16 до 40 лет. Дита решилась на обман.
— 73000. Шестнадцать. Художница, — сказала она.

Менгеле впервые показался заинтересованным.
— Ты можешь написать мой портрет? – спросил он.
Дита перепугалась, но кивнула. Менгеле показал на угол для тех, кого оставят в живых.
Мама Диты тоже осталась живой после той сортировки. Ей было 42 года, а она сказала, что сорок.

... Но из Германии Дита вернулась одна, ее мама умерла. В Праге девушка снова пошла в свою школу, которую ей пришлось оставить в 10 лет. Однажды она случайно встретилась с Отто Краусом, ее учителем истории и географии из лагеря. Через два года они поженились, потом уехали в Израиль и 30 лет проработали учителями в в молодежном поселке.

Дита понимает, почему она выжила. Она была ребенком, а дети гораздо лучше сопротивляются ужасным обстоятельствам, чем взрослые. Они не сходят с ума от того, что все не так, как должно быть. Но – все, что произошло в лагере, осталось с Дитой навсегда.
— Никогда не спрашивайте у человека, пережившего подобное, что он чувствовал. Описать это невозможно, — говорила она годы спустя.

Фото: Legion-Media