Личный ювелир шейха

Художница Ася Еутых делает оружие для арабских шейхов и эксклюзивные украшения для монархов. Ее работы хранятся в частных коллекциях Элтона Джона и Владимира Путина. А иорданский принц Али бин Хусейн назначил ее своим личным модельером.
Личный ювелир шейха

Художница Ася Еутых делает оружие для арабских шейхов и эксклюзивные украшения для монархов. Ее работы хранятся в частных коллекциях Элтона Джона и Владимира Путина. А иорданский принц Али бин Хусейн назначил ее своим личным модельером.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Задолго до моего рождения бабушка, наследница княжеского рода, предрекла своему сыну, кандидату экономических наук, и его жене-врачу: «Вы будете родителями необычайно талантливой девочки». И заранее дала мне имя. Ни папа, ни мама тогда не поверили и не понимали, почему бабушка отличила их дочь, выделила из девяти других внуков.

Да, она «увидела» мою славу, но ни словом не обмолвилась о том, что именно сделает нашу фамилию известной. Мой дед, говорят, был ювелиром-оружейником и любителем ветряных мельниц — его занимала их конструкция. Бабушка — известная в Адыгее сказительница. К нам приходили писатели, краеведы, часами сидели около нее с микрофонами, слушали нартский эпос. Бабушка пела его речитативом, чрезвычайно похожим на современный рэп.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Она старательно передавала мне все, чем владела сама: умение шить, плести, вышивать золотом. А еще, элементы бытовой магии — гадание на бобах, предсказание погоды и даже секреты изготовления пороха. Благодаря бабушке в семь лет я превосходно держалась в седле. Вот только ровесникам в школе казалась средневековым чудом, одиночкой. Я рано поняла, что самые интересные друзья — книги, таскала их в портфеле, читала на уроках, на переменах. И все время рисовала.

Однажды папа отвез меня с этюдником в горы близ Майкопа. Сделав набросок, я обратила внимание на скалу за своей спиной. Песчаник кремового оттенка легко процарапывался ножичком (всегда носила его с собой). Как пролетел день, не заметила — вырезала девушку, выглядывающую в окно из дома с аркой и колоннами. А когда спустилась вниз, вдруг дыхание перехватило — свежий наскальный рисунок выглядел как настоящая древность. И папа был потрясен. После этого он стал всерьез относиться к моему желанию все вокруг переделать. Спустя много лет отец, сидя у бассейна в моем сегодняшнем дворе, произнес: «Надо же! Ты действительно выполнила все, о чем мечтала в детстве, а ведь я думал — наивные фантазии. Как могла это предвидеть?»

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Профессию я выбрала еще на первых курсах художественно-графического отделения Карачаево-Черкесского пединститута, а серебряные украшения и кинжалы начала делать после знакомства с легендарным дагестанским мастером Курбанали Магомедовым. В Дагестане я научилась филиграни, но осваивать торевтику, которая считается в Адыгее «умершим» ремеслом скифов, пришлось самостоятельно. Вертела в руках оставшиеся от деда старинные инструменты, читала книги, методом проб и ошибок искала нужное. Мой интерес «удревнялся» — от позднего средневековья переходила к раннему, от античности — к скифам.

Когда впервые сама расплавила металл и сделала филигранный шарик, усыпанный зернью, я поняла, что нашла то, чем мне никогда не надоест заниматься. Создала свою первую мастерскую. Что касается технологий, то добралась до всех секретов уже вместе с мужем, Русланом Туркаевым, изучая археологическую керамику, торевтику, украшения и еще много разных древностей, которые магически притягиваются к нашему дому. Он стал вместилищем огромного количества книг, инструментов, сосудов, очажных цепей, мельниц и даже костей мамонта. Вам кажется это забавным? А я всегда хотела иметь именно такой дом...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как познакомилась с принцем Иордании? Уверена, он не догадывался о существовании республики Адыгея, пока кто-то из зарубежных гостей не оставил у него во дворце российский журнал с фотографиями моих кинжалов. Счастливая случайность. Уже через пару месяцев по телефону я получила заказ на изготовление оружия для личной охраны царственной особы, позже — на создание свадебного наряда принцессы. И, наконец, на фамильный столовый сервиз из фарфора. Отговорки: «Да не шью я!» и «Оружейники не делают посуду», — не принимались. Получается, своей универсальностью я обязана Али бин Хусейну, а мой младший сын — Бибарс — королевским именем. Мы с мужем Русланом в шутку называем мальчика «иорданской контрабандой». Носила его под сердцем в месяцы работы над заказом принца. Так и ездил с нами через границу туда-обратно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мы очень подружились с Али бин Хусейном, его супругой. Она была в восторге от своего свадебного наряда — я нашила на него 300 тончайших листочков из золота и серебра, сплела около метра наплечных цепочек со звеньями в виде львиных голов. А принцу так понравились мои фирменные львы, что он сделал на своем плече такое же тату.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В моих изделиях нет ни одного случайного завитка или символа, все что-то обозначает. Часто в рисунках спрятаны шутки и обязательно присутствует бог времени, но я никогда не раскрываю всего, исходя из принципа «Говорящий не знает, знающий не говорит». Когда работа подходит к завершению и начинает жить собственной жизнью, понимаешь, что блеску металла все равно — год в нем отражается или тысяча лет...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Часто вспоминаю бабушкину поговорку «То, что видели твои глаза, — цена твоей головы». Я много путешествовала, училась, опять путешествовала. Видела столько музеев, памятников архитектуры и истории, что она была бы мной довольна. Но все-таки больше всего на свете люблю родные горы. Вдыхаешь ароматы трав, глядишь на небо, чувствуешь ветер вершин и пытаешься уловить ту грань, когда вдох превращается в выдох, будущее становится прошлым. В горах я научилась ничего не бояться, нашла свое «я», как находят его монахи, становясь отшельниками. Для меня единение с природой — осознание гармонии. Еще в детстве запомнила слова Леонардо да Винчи, что главный учитель — природа. Так и есть на самом деле!

Несколько лет назад высоко в адыгейских ущельях мы с моей мамой посадили свой парк. По наброскам графини Уваровой воссоздали ландшафт XIX века. В горах росли старые груши, мы добавили новых деревьев. Наш парк занимает 5 гектаров. И это сказка!